Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Емельянов Ю. В.

Как отмечал М.Ю. Крысин, «11 января созванный в эти дни «Конгресс демократических сил» Литвы направил в Верховный Совет республики «Ультиматум трудовых кол­лективов и демократических сил», в котором высказыва­лось требование... восстановить действие Конституции Литовской ССР и СССР на территории республики».

В тот же день состоялся разговор по телефону Михаи­ла Горбачева с Джорджем Бушем-старшим. Словно отчи­тываясь и одновременно оправдываясь перед президен­том США, Горбачев говорил: «Сейчас на меня и на Верхов­ный Совет оказывается давление в пользу введения президентского правления. Я пока держусь, но, откровен­но говоря, Верховный Совет Литвы и Ландсбергис, похо­же, не способны ни на какое конструктивное встречное движение. В ответ на то давление, которое на меня оказы­вается, вчера я обратился к Верховному

Совету Литвы с тем, чтобы они сами восстановили действие Конституции. Однако ситуация и сегодня развивается неблагоприятно. В Литве забастовки, нарастает напряженность».

Выступая на следующий день, 12 января, на заседа­нии Совета Федерации, М.С. Горбачев заявил: «Остался один шаг до кровопролития». Он предложил послать в Вильнюс представителей Совета Федерации Дементея и Нишанова.

В своем выступлении Б.Н. Ельцин полностью поддер­жал Ландсбергиса и «Саюдис». Он говорил: «Послание президента Верховному Совету Литвы составлено не в тех выражениях, которые требовались. Это не ультиматум, но и не призыв к соглашению. В затягивании переговоров с Литвой виноват во многом Союз, в том числе президент. Надо находить пути к сближению, а не к конфронтации. Если будут введены войска, это приведет к непоправимой беде для всей страны. Нужен диалог, а не сила. Не стоит включать в делегацию Нишанова. На первом этапе исклю­чить любую демонстрацию военной силы. Президиум Вер­ховного Совета РСФСР сделал специальное заявление по этому вопросу».

Премьер-министр Эстонии Сависаар выразил обеспо­коенность возможностью ввода войск в Эстонию. Он гово­рил: «Мы нашли с Язовым компромисс по вопросу призы­ва в армию. Я спросил: у нас тоже надо ждать десантни­ков? Он сказал: категорически нет. Час назад мне сообщили, что такие части уже высажены. Предлагаю при­нять решение о прекращении использования военной силы против республики и немедленном выводе войск из Вильнюса. Совет Федерации должен заявить, что вопрос может и должен быть урегулирован путем переговоров».

Отвечая Сависаару, Язов заявил: «Десантники в Эсто­нию не направлялись и не будут направляться. Силу не надо применять, надо применить закон». Одновременно он поставил вопрос о необходимости военного призыва в Прибалтике, заметив: «В Вооруженных силах 500 тысяч не­докомплекта. Почему в прибалтийских республиках созда­ются свои военно-политические академии, вооружаются?»

Отвечая Ельцину, Горбачев говорил: «Вы, Борис Нико­лаевич, не должны выступать с такими заявлениями... Вы встречаетесь с Брофманом и говорите ему, что, поскольку президент не пользуется популярностью, надо иметь дело с Россией... Или мы будем реформировать Союз, или бу­дет накаляться обстановка, усиливаться напряжение... Ошибка думать, что можно поднять всю Прибалтику про­тив Союза, — это ошибка... Борис Николаевич взял конф- ронтационный тон, а я — за разумное решение».

О том, что Ельцин активно «разыгрывал» «прибалтий­скую карту», а сепаратистские силы опирались на его под­держку, свидетельствует прибытие Бориса Николаевича в тот же день в Таллин. Демонстрируя свою полную поддер­жку сепаратистских сил, Ельцин подписал с А. Рюйтелем договор о признании Россией независимости Эстонии, а затем такие же договоры с Латвией и Литвой. Одновре­менно Ельцин вместе с представителями трех прибалтий­ских республик обратился в ООН с жалобой на вмешате­льство союзного правительства в дела Литвы.

В тот же день, 12 января, началось противостояние у стен Верховного Совета Литвы между сторонниками «Кон­гресса демократических сил» и «Саюдиса», которое со­провождалось потасовками. Сторонники «Саюдиса» вы­теснили своих противников от парламента.

Вновь созданный «Комитет национального спасения», за которым, по словам М.Ю. Крысина, стояла Компартия Литвы (на платформе КПСС), обратился к рабочим Виль­нюса и войскам с призывом взять под свой контроль теле­видение. «В ночь на 13 января 1991 года, — писал В.А. Крючков, — дружина «Комитета национального спасения» из числа местных жителей направилась к телецентру. К месту событий были подтянуты армейские подразделе­ния, части МВД СССР и бойцы указанной спецгруппы КГБ численностью около 30 человек. Благодаря вмешательст­ву армейцев и группы «Альфа» удалось предотвратить столкновение дружины с противоборствующими силами, что неминуемо обернулось бы куда большей

кровью... Не­многим более двух часов потребовалось для овладения Вильнюсским телецентром. При прохождении к центру наши армейцы, группы военнослужащих МВД СССР и «Альфы» подверглись неспровоцированному нападению со стороны хулиганствующих элементов, по ним стреляли с крыш близлежащих домов, в результате пострадали гражданские лица и военнослужащие».

По оценке М.Ю. Крысина, в ходе вооруженных столкно­вений 13 января погибло 13 человек и 144 было ранено. Как подчеркивал В.А. Крючков, «к августу 1991 года Про­куратура СССР практически завершила расследование и установила виновность гражданских лиц, учинивших бес­порядки в районе телецентра. Также было установлено, что бойцами группы «Альфа» не было сделано ни одного выстрела».

В ту ночь войска ВДВ, МВД сумели взять также теле­граф, но их попыткам взять Верховный Совет помешала толпа из 20 тысяч человек, собравшихся вокруг здания парламента. Как отмечал М.Ю. Крысин, «осада литовского парламента продолжалась до тех пор, пока не вмешались Соединенные Штаты и их союзники по НАТО... Сенат США принял резолюцию с призывом к президенту СССР «воз­держиваться от дальнейшего применения силы против демократически избранных правительств Литвы, Латвии и Эстонии». «Такая тактика принуждения, — говорилось в резолюции, — неприемлема в сообществе демократиче­ских стран и особенно в то время, когда мир объединен в оппозиции насильственной аннексии другой небольшой страны, Кувейта, его жестоким соседом Ираком».

Как отмечал М.Ю. Крысин, «к призыву США присоеди­нились все прозападные силы в Москве — Ельцин, Яков­лев, Бакатин, Новодворская, Попов, Станкевич, Гдлян и другие». По Москве прошла демонстрация, во главе кото­рой был Станкевич. Люди шли под плакатами, осуждавши­ми действия против сепаратистов. В Институте междуна­родного рабочего движения АН СССР, где я тогда рабо­тал, был организован митинг солидарности с Литвой. Тех, кто ^отказывался идти на митинг, осуждали. Долго на сте­нах некоторых домов в Москве и Подмосковье белели надписи: «Руки прочь от Литвы!»

На другой день эпицентр политической бури перемес­тился в Ригу. 14 января члены Народного фронта Латвии собрались у здания парламента, чтобы оборонять его от возможного нападения со стороны ОМОНа. Одновремен­но под охрану членов фронта были взяты здание МВД, те­лецентр и радиостанция. Однако никаких нападений не происходило.

М.Ю. Крысин писал: «И что удивительно, несколькими днями позже рижский ОМОН действительно предпринял попытку переворота. 20 января группа из 40 военнослужа­щих ОМОНа в зеленой камуфлированной форме и черных беретах начала штурм здания МВД Латвии в Риге... Охра­нявшие милиционеры открыли ответный огонь. В ходе пе­рестрелки погибло 5 человек, еще несколько было ране­но... Латышские милиционеры не смогли бы продержать­ся долго против превосходящих сил омоновцев, но тут на помощь националистам неожиданно пришли советские войска. «Почему — мы до сих пор не знаем точно, — рас­сказал впоследствии один из милиционеров, обороняв­ших здание МВД, Ренарс Залайс. — Очевидно, Горбачев знал, что иначе могла бы произойти огромная резня».

В этой атмосфере шла подготовка к проведению Все­союзного референдума о будущем СССР. В состоявшем­ся 17 марта 1991 года референдуме приняли участие 148,5 миллиона человек, то есть 80% имеющих право го­лоса. Из них за сохранение Союза проголосовало 113,5 миллиона человек, или 76,4% от принявших участие в го­лосовании. Хотя в Латвии, как и в Литве, Эстонии, Грузии и Молдове, местные власти воспротивились проведению референдума, сторонники сохранения Союза все же су­мели организовать его. В референдуме приняла участие 501 тысяча человек. Из них 95% проголосовало за сохра­нение Союза. Однако большая часть населения республи­ки в референдуме не участвовала. Зато на состоявшемся 3 марта 1991 года вселатвийском опросе о независимо­сти 73,8% участвовавших в опросе проголосовали за не­зависимость Латвии. В ходе аналогичного голосования в Эстонии 77,8% избирателей выступили за независимость Эстонии (в нем приняло участие 82,9% населения респуб­лики). Схожие результаты были получены в ходе аналогич­ного голосования и в Литве. Из этого был сделан вывод, что, в противоположность большей части населения СССР, большинство латышей, литовцев и эстонцев высту­пают за выход из Союза.