Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Емельянов Ю. В.

Решение литовского Верховного Совета открыло но­вую фазу в остром политическом кризисе, вышедшем за пределы СССР. Действия литовского руководства сопро­вождались активными выступлениями за выход из состава Союза во многих республиках и областях страны. Требо­вания об отделении своих республик выдвинули Верхов­ные Советы Эстонии и Латвии, многие деятели Белорус­ского Народного фронта и украинского движения «Рух».

Состоявшийся 15 марта внеочередной III Съезд народ­ных депутатов СССР признал недействительными приня­тые Верховным Советом Литовской ССР законодательные акты о «восстановлении независимого Литовского госу­дарства», а также об отмене действия Конституции Лито­вской ССР и Конституции СССР на территории

республи­ки. Вместе с тем в постановлении Съезда подтверждалось «право каждой союзной республики на свободный выход из СССР».

В заявлении Советского правительства от 20 марта, подписанном Н.И. Рыжковым, говорилось: «Сведения, по­ступающие из республики, показывают, что там в экстрен­ном порядке разрабатываются планы изменения статуса предприятий союзного подчинения, передачи государст­венных предприятий в частную собственность, введения собственной валюты, создания таможенной службы и т.д...

Последствия таких действий могут пагубно сказаться на общей социально-экономической обстановке в республи­ке, положении трудящихся и других слоев населения».

Заявление подчеркивало, что «все объекты союзного подчинения, находящиеся на территории Литовской ССР, являются собственностью Союза ССР... Органам Совета Министров СССР, министерствам и ведомствам СССР дано указание не вступать в какие бы то ни было перего­воры о передаче подведомственных им предприятий и ор­ганизаций в ведение Литовской ССР». Перечислялись и другие меры по установлению твердого контроля над со­юзной собственностью.

Вместе с тем в конце грозного заявления содержались реверансы в адрес национал-сепаратистов и говорилось о том, что союзное правительство относится «с понимани­ем... к проблемам политического, социально-экономиче­ского и национально-культурного развития Литовской ССР», уважает «стремление ее народа к обновлению об­щества и укреплению суверенитета республики».

Литовские власти не только игнорировали эти решения союзного правительства, но демонстрировали свое наме­рение действовать как независимое государство. 5 апре­ля Верховный Совет Литвы принял закон «Об удостовере­нии гражданина Литовской республики», который вопию­щим образом попирал советское законодательство. Правительство Литвы распорядилось запретить деятель­ность военкоматов по осуществлению весеннего призыва.

Только тогда было опубликовано заявление президен­та СССР М.С. Горбачева и Председателя Совета Минист­ров СССР Н.И. Рыжкова, в котором говорилось: «Искусст­венно и противоправно созданная руководством Лито­вской ССР проблема положения республики в союзном государстве все более затягивается в тугой узел, приоб­ретает характер политического тупика... Со стороны дру­гих союзных республик правомерно ставится вопрос — почему они должны в ущерб своим нуждам поставлять в Литву продукцию, в то время как ее руководящие органы продолжают антиконституционные действия, пренебрега­ют законными интересами единого народнохозяйственно­го комплекса и граждан страны».

«В создавшейся обстановке мы вынуждены сделать следующее предупреждение: Если в течение двух дней Верховный Совет и Совет Министров СССР не отменят свои вышеназванные решения, то будут даны указания о прекращении поставок в Литовскую ССР из других союз­ных республик тех видов продукции, которые реализуются на внешнем рынке на свободно конвертируемую валюту». Так как декларация о независимости не была отменена, то объявленный запрет на ввоз ряда товаров в Литву был введен.

Тем временем дрейф к выходу из СССР совершали и две другие прибалтийские республики. Еще 2 января 1990 года Н.И. Рыжков в своем выступлении на заседании По­литбюро заявил: «Сессия Верховного Совета Эстонии не утвердила разработанный правительством бюджет и при­няла решение о повышении цен в республике. Надо не­медленно отменять это решение. Оно может привести к серьезным экономическим

последствиям».

19 марта состоялась встреча Горбачева и других чле­нов ЦК КПСС с членами и кандидатами в члены Бюро ЦК Компартии Эстонии. Судя по опубликованному коммюни­ке по итогам этой встречи, ее участники отметили, что «общественно-политическая ситуация в республике оста­ется сложной, идет поляризация политических позиций вокруг проблем суверенитета республики и самостояте­льности Компартии Эстонии». Концовка коммюнике со­здавала впечатление о полном взаимопонимании участ­ников встречи, и говорилось о необходимости «быстрей­шего принятия решений, которые бы давали ясный и полный ответ, каким реальным содержанием будут напол­няться обновляющаяся федерация и самостоятельность компартий республик. Отмечалась также необходимость нового союзного договора».

О том, как понимали руководители Компартии Эстонии необходимость «быстрейшего принятия решений», свиде­тельствовало принятие 30 марта Верховным Советом Эс­тонской ССР Декларации о независимости. Правда, в от­личие от Литвы, Эстония объявляла лишь о начале пере­ходного периода к независимости.

Еще 27 июля 1989 года Верховный Совет Латвийской ССР принял Декларацию об экономической независимо­сти, а 3 мая на своей сессии этот орган одобрил Деклара­цию о «демократической и независимой Латвии». Были восстановлены некоторые положения конституции 1922 года, и теперь Латвия больше не была «советской и соци­алистической», а стала просто «республикой». Председа­телем Президиума Верховного Совета Латвийской рес­публики был избран активный сепаратист Анатолий Гор­бунов. На сепаратистских позициях стоял и новый председатель Совета министров Латвии Ивар Годманис. Против этих решений в стенах Верховного Совета и за его пределами выступали сторонники недавно организован­ной партии «Равноправие» и «Интерфронта», но они были в меньшинстве.

В апреле 1990 года, как отмечал М.Ю. Крысин, «главы правительств Эстонии, Латвии и Литвы подписали согла­шение об экономическом сотрудничестве, а в мае того же года на встрече в Таллине договорились о возобновлении действия Балтийского договора о единстве и сотрудниче­стве от 1934 года. В своих действиях по расколу СССР ру­ководители трех республик получали большую поддержку от руководства РСФСР». Как писал М.Ю. Крысин, уже в июне 1990 года «главы правительств прибалтийских рес­публик встретились с недавно избранным председателем Верховного Совета РСФСР Б.Н. Ельциным и заручились его поддержкой в борьбе за независимость».

Попытки Горбачева привлечь Прибалтику своими про­ектами реформированного Союза успеха не приносили. 12 июня 1990 года вновь созданный орган Союза ССР — Совет Федерации — начал обсуждение вопроса о проекте Союзного договора. Однако Председатель Верховного Совета Эстонии Рюйтель сразу же заявил, что у него «нет полномочий» для такого обсуждения. Как свидетельствует протокольная запись, «Горбачев настойчиво требует от Рюйтеля приостановить Декларацию о независимости, даже угрожающе спрашивает: «Вы что, напрашиваетесь на введение президентского правления?!»

В протоколе записано: «Рюйтель (твердо стоит на своем): «Политическая ситуация уже не позволяет сделать то, что можно было сделать еще полгода назад. Реаль­ность такова, что время ушло. Мы должны позаботиться о том, чтобы оставить нашим народам хорошие отношения между собой».

Рюйтеля поддержал Ландсбергис, заявивший: «СССР подошел к рубежу, когда перестройка должна перекатить­ся через барьер национально-государственного устройст­ва». Ему отвечал Горбачев: «Приостановите Декларацию, и мы тут же отменим все блокадные меры». Ландсбергис да­вал понять, что никакие планы реформировать Союз его не устраивают: «Будет ли нынешний СССР определяться как федерация или сообщество, все равно Литва сохранит свой путь как суверенный субъект международного права».