Придворные памфлеты
Шрифт:
И моля про себя Бога, чтобы он не столкнулся лицом к лицу с князем Дубицким, всё ещё скрывающимся за тёмными портьерами.
Спустя некоторое время вся густая толпа гостей, хмельных и разгорячённых, вышла на морозный воздух, где я приготовила модное нынче в столицах представление: фейерверки и шутихи расцвечивали чёрный бархат неба пылающими алмазами, изумрудами и алмазами огней, и все взгляды были устремлены в бесконечную даль небес, словно сам Бог и его облачное воинство смотрели на нас сверху, смеясь.
И я только про себя решила, что сам случай в лице князя Черкесова спас меня
— Желал бы я узнать, графиня, какие таланты бы вы смогли обнаружить в спальне, не будь столь заняты беспрестанно насущными заботами.
Я резко обернулась на этот низкий голос, и мой взгляд столкнулся с бездонными очами князя Черкесова. Но в этот раз я не заметила и крупицы насмешки в них.
Охота. Глава 8
Той ночью я крайне дурно спала, совершенно опустошённая и измождённая событиями минувшего дня. Я представляла себя словно между пламенем двух огней: ярким и ровным светом князя Дубицкого и пожирающим меня жгучим костром — князя Черкесова.
Стоило мне сомкнуть веки, как моё воображение рисовало мне удушающие, не отпускающие меня от себя объятия Дубицкого, его терпкий на вкус язык, врывающийся без разрешения в мой ротик, и сплетающийся с моим языком в порочном сладком поцелуе, его умелые ловкие пальцы, забирающиеся в самые потаённые складки моих чресел, его гладкий и шёлковый штык, пронзающий меня вновь и вновь, пока всё моё несчастное тело не начинало пульсировать и дрожать в иссушающих меня судорогах утраченного наслаждения. Но только я открывала глаза, как видела перед собой насмешливые уста Черкесова, шепчущие мне порочные слова признания…
Опасаясь, что каждый из них сможет ворваться в мою опочивальню, я приказала своей прислуге Парашке крепко-накрепко запереть все засовы на моей двери и сторожить меня всю ночь, никуда не отходя.
Но сейчас, по истечении времени, я с улыбкой должна признать, что все эти старания были тщетны, потому что тому, что предначертано нам судьбой, суждено случиться, какие бы меры предосторожности мы не принимали.
И хотя мои руки блуждали под тонким покрывалом по моему совершенно обнажённому телу, пытаясь представить себе совсем недавние ласки, которые мне подарил князь Дубицкий, они и отдалённо не могли меня приблизить к тому наслаждению, которое я испытывала в его объятиях. Но моё распалённое воображение рисовало мне губы, руки, обнажённый стан и жезл князя Черкесова, который я тоже так желала ощутить в своих ладонях…
Наутро я была совершенно разбита, и даже хотела поначалу сказаться больной, чтобы не участвовать в так ожидаемой всеми гостями охоте. Но едва я выглянула в окно, низкое и ещё совсем холодное зимнее солнце ослепило меня и вселило радость и надежду в моё израненное сердце, отчего и тело моё наполнилось небывалой лёгкостью и силой.
К тому же правила хорошего тона предписывали мне, как радушной хозяйке, всячески развлекать и ублажать великосветское общество, и я с величайшим удовольствием и предвкушением стала облачаться в свой охотничий костюм. И хотя правила предписывали мне носить амазонку, я надела мужской костюм с панталонами и высокими ботфортами, уже представляя себе изумлённые лица дам и мужей.
Но я не
Все уже собрались, когда я вышла к гостям: в своём охотничьем костюме, отороченном соболем, алом кушаке с золотыми пуговками и в лисьей шапке с хвостом, на манер башкир.
— Да вы просто прелестница, графиня, — сделал мне первым комплимент князь Пышкин, и все гости сразу же наперебой начали высказывать мне вслед за ним всяческое восхищение.
И только двое гостей оставались безмолвны, и их голоса я не услышала в хоре восторженных подпевал. Князя Дубицкого и Черкесова. Они оба буквально пожирали меня глазами, и если на лице Дубицкого читались восхищение и неудовлетворённое желание, то у Черкесова ходили желваки на его породистом смуглом лице от нетерпения и ярости.
— Ну что же, господа, я не буду отнимать у вас драгоценное время перед охотой. Зимний день недолог, а мой драгоценный супруг потратил уйму времени, чтобы всё подготовить для сегодняшней забавы.
С этими словами я перевела всё внимание на своего Сержа, который чувствовал себя здесь в своей стихии. Псари еле сдерживали наших борзых, рвущихся в погоню, на которых мой муж тратил целое состояние, которые мне стоило великого труда приумножать, а не истощать.
Но в тот день я решила в полной мере насладиться бешеной скачкой и весельем, даже несмотря на предостережения наших егерей о медведе-шатуне, якобы пробудившимся от спячки раньше времени.
Солнце слепило меня, отражаясь от белоснежной скатерти, укрывавшей бескрайние поля, и моя кобылка Малинка неслась бешеным галопом подо мной, почувствовав свободу и разминаясь после долгого бездействия в стойле. Холодные искры охлаждали моё разгорячённое лицо, и я неслась вслед загоняющей лисицу своре борзых, с небывалым азартом подстёгивая свою лошадку. Бешеная скачка и тот искрящийся алмазами день взбудоражили меня, подарив необыкновенное чувство свободы, отчего я даже не заметила, как совершенно отбилась от всей нашей разудалой компании.
Это ничуть не обескуражило меня: вдалеке я отчётливо слышала звуки охотничьих рожков и лай собак, и мне оставалось только и всего, как последовать на их зов и присоединиться к остальному обществу. Я уже было направила свою Малинку, пришпоривая её, в нужном направлении, как она вдруг заартачилась и взбунтовалась подо мной. Удивлённая таким несвойственным ей поведением, я уже было замахнулось хлыстом, чтобы огреть её покрепче по крупу, как вдруг услышала низкий угрожающий рёв совсем рядом.
Медведь-шатун!
И моё сердце мгновенно оборвалось от одной только этой мысли.
Я пропала.
— Гони, Малинка! — закричала я, похлопывая свою лошадку, и крепко вцепившись в повод.
Но моя лошадка уже и без моих приказов несла меня прочь изо всех своих сил, спасая нас обеих от страшной участи…
Охота. Глава 9
Я совершенно не представляла в тот момент, где могу находиться, потому что в голове у меня билась только мысль о том, что вся моя жизнь может оборваться в одно мгновение, и единственное, о чём я могла думать, так только о том, чтобы у моей верной Малинки хватило сил вынести ту бешеную скачку.