Прием Чаплина
Шрифт:
— Да, мне как бы… В столицу надо, — осторожно ответил парень. — Только денег нет на билет, да и…
— Пошли, потеряное поколение, — со вздохом произнес глава семьи Кузнецовых.
— Константин, Светлана, — вошел в купе глава семьи Кузнецовых. — Вам было скучно — прошу.
Мужчина сдвинулся и сделал приглашающий жест для Федора. Парень растерянно глянул на сидевших у столика, затем на мужчину и сделал шаг вперед.
— Ваше сиятельство… — осторожно произнес Федор.
—
— О… очень приятно, — растерянно произнес Федор, рассматривая красивую и ухоженную девушку.
— Ну, а это сын первого, после нашей семьи, разумеется, землевладельца в нашем уезде — Федор Никодимович Горт.
Девушка хмыкнула, а парень едва заметно кивнул Федору. Тот немного растерянно взглянул на Семена Гавриловича, который указал ему на место рядом с сыном.
— Присаживайся.
Федор осторожно присел и хмуро глянул на Константина. Тот всем своим видом показывал, что ему тоже не особо-то интересно.
— Итак, по поезду не шастать, сидеть здесь до отправления, — скомандовал Семен Гаврилович и вышел в коридор.
Горт шмыгнул носом и взглянул на Светлану.
Ухоженные русые волосы, платье и острый взгляд, которого он не выдержал и принялся рассматривать свои пожитки.
— Федор, — обратилась к нему девушка. — Чем занимается ваш отец? Какие дела ведет?
— Ну, это… Поля у нас, скотина разная.
— Вы фермеры, так? — с легким интересом поинтересовалась девушка. — Я слышала, что трактора для вас слишком дорогие.
Федор нахмурился и поднял взгляд на девушку.
— Если хорошо работаешь, то не так уж и дорого. Не купеческий куш, но тоже неплохо. А трактора много работы на себя берут, поэтому и успеваешь больше. Ну, и если земли не так много, чтобы в усмерть упахаться, то можно и соседям подсобить, — пожал плечами Горт. — Трактора хороши. И вспахать, и посеять. И скосить и если есть приблуда особая, сено собрать. И денег у фермера, если работает хорошо, на это дело хватит.
— А у вас есть трактор? — приподняла одну бровь девушка.
— Ну, как… — Федор вздохнул. — Нету.
— Почему не купите? — с легкой усмешкой спросил Константин.
— Отец на дух магии не переносит, — неохотно ответил Горт и снова опустил взгляд на мешок с пожитками, словно он в этом виноват. — Ни тракторов, ни другой магии. У нас даже свет в доме или лампа масляная, или керосинка какая.
Светлана удивленно подняла брови и глянула на брата.
— Помнишь Стоцкого? У него от креветок лицо опухает, словно воздухом шар надули. Может…
— Аллергия на магию? — усмехнулся парень.
— А что? Не бывает? Твой учитель Синий локон об этом не рассказывала? — удивленно спросила девушка, а затем с прищуром
— Если у человека от креветок распухает лицо и текут слезы, это не значит, что на магию бывает такое же, — проигнорировал подколку от сестры тот.
— Ну, мало ли, — пожала плечами Светлана.
— А вы? Чем… — тут Федор умолк, пару секунд подбирая слова, а затем произнес: — Чем вы занимаетесь?
— В данный момент — отбываем наказание, — вдохнула Светлана и выразительно глянула на Константина.
— За что? — спросил Горт.
— За то, что на дуэли кое-кто не смог вовремя остановиться, — спокойно ответила девушка и откинулась на мягкую спинку, прикрепленную к стенке. — Не хочешь рассказать, Костя?
От сокращенного имени парень сморщился, но затем все же кивнул.
— Знаешь кто такие Крестцовы? — спросил он, кинув взгляд на Федора.
— Да, как бы… слышал, но конкретно — нет, — признался Федор.
— Уважаемая семья… в узких кругах, — не стал вдаваться в подробности Константин. — Наследник посмел оклеветать мою сестру, из-за чего я вызвал его на дуэль до права победителя.
— Это как?
— Бой продолжается, пока один из участников не сможет продолжать его, — спокойно ответил Кузнецов. — Жизнь проигравшего зависит от решения победителя.
Федор нахмурился, затем покосился на Светлану и спросил:
— По сути насмерть бой, так?
— По сути — да, но убивать противника — моветон. Такое не поймут. Покалечить — да. Унизить — сомнительно, но тоже да. Но не смерть, — пожал плечами Константин.
Федор еще сильнее нахмурился и спросил:
— А за что наказание то?
— За то, что кто-то в пылу битвы произнес такой матерный загиб, что присутствующие дамы ушли с поля для дуэли красные, — за него ответила Светлана. — Где ты вообще услышал это?
Федор удивленно взглянул на девушку, затем на парня и спросил:
— За смертный бой наказания нет, а за ругань есть. Так?
— Мы немного из разных… миров, — с легкой усмешкой произнес Константин. — Мы — дворянство. Для нас честь — не пустой звук. За слова надо отвечать, как и заставлять других отвечать за них. Клевета на мою сестру — это позор. Позор моей фамилии. Я не могу поступить по-другому, да и не желаю. Тот, кто посмел лгать о членах моей семьи, должен за это ответить.
Федор хмыкнул.
— Кажется смешным? — приподнял одну бровь Константин. — Так же, как нам кажется смешным поведение вас, черни. Ругаться, как скоты, лгать, обманывать. Да, за слова мы можем выйти на бой до смерти. А ты? Ты сможешь за оскорбление твоего родного человека кого-то убить?
Горт нахмурился.
— Этим мы и отличаемся, — спокойно ответил Кузнецов, взглянув в окно. — Вы живете звериными понятиями. Поспать, поесть, овладеть самкой. Мы же живем идеей. Идеей о чести, достоинстве и величии.