Приемщица
Шрифт:
–…В общем, я согласна.
Это сказала другая Анастасия… а может, и не Анастасия вовсе, а какая-то незнакомая женщина, решившая вперед меня.
– Замечательно. Я в этом не сомневался… Тогда осталось последнее – осмотр.
Доктор встал и растворил дверь в углу кабинета:
– Пройдите туда и разденьтесь.
Я понятия не имела, зачем меня осматривать, если я уже сдала сто анализов, но спрашивать ничего не стала. Но все-таки нашла в себе силы пошутить:
– До пояса или до белья?
– Догола, – серьезно
Деликатность удивила; гинекологи всегда любили искоса смотреть, как я раздеваюсь и почему-то еще больше – как одеваюсь. Я прошла, ожидая увидеть стандартное кресло, которое ненавидела, как любая женщина старше двенадцати лет.
Однако за дверью нашлись кушетка под белой простыней и даже с маленькой квадратной подушкой, несколько стульев и вешалка с плечиками. Я через голову сняла кофточку, спустила бюстгальтер, сдернула юбку, стянула колготки вместе с трусами, снова обулась и крикнула, что готова.
Доктор появился и несколько секунд – уже в белых резиновых перчатках – молча смотрел на меня.
А я стояла, голая и в сапогах, втягивала отсутствующий живот и начинала медленно, как школьница, краснеть.
– Да уж, – сказал наконец он.
– Что «уж»? – уточнила я.
– Уж не хочет груш. Если это ниже средней, то я президент Японии, какого никогда не существовало.
– А что, разве не так? Что хорошего? Ну титьки у меня большие, а остальное…
– Повернитесь, пожалуйста, посмотрим и это остальное.
Я повернулась, как на рабском рынке в секции невольниц для гарема. И думала о том, что, знай об осмотре, прихватила бы сюда свои лучшие туфли из натуральной кожи питона. На тонком каблуке, с оранжевым низом и блестящими чешуйчатыми носами а’ля Маленький Мук…
–…На стул встаньте, пожалуйста.
Пожав плечами, я стряхнула с босых ног неприятно сырые сапоги и влезла на стул.
Доктор развел мне ягодицы – я поджалась от неожиданности.
– Так-так… – в голосе слышались нотки кота, увидевшего чашку со сметаной.
– Что – «так-так»? – нервно выдавила я.
Не ответив, он погладил нижние поверхности моих задних частей.
Которые – я знала точно! – целлюлитом еще не страдали.
– Н-да…– Шанин вздохнул. – С внешностью вы нас обманули, однозначно.
– А все-таки скажите мне, – не выдержала я, все еще возвышаясь всей своей задницей. – Зачем для такой… работы вы ищете женщину старше сорока? Да еще ваша Оксана радовалась насчет «ниже средней».
– Голубушка Анастасия, тут есть своя тонкость. Профессор Ивановский считает – и это подтверждают некоторые исследования – что сперма, содержащая достаточный процент активных сперматозоидов, выбрасывается не одномоментно, а готовится в течение полового акта длительностью не
– Так если сначала не почувствует, то как он ею овладеет? – усомнилась я, невольно втягиваясь в предстоящее.
– Резонно, – доктор довольно хмыкнул. – Для этих целей есть Александра, она из всех готовит к труду и обороне своего хилого отечества. Но в отношении вас этого не понадобится, это точно. Вы, голубушка, Анастасия, будете для них как сладкое пирожное, изредка достающееся каждому. А теперь, пожалуйста, лягте на кушетку, разведите ноги и согните в коленях.
Я спрыгнула со стула, босиком шагнула к кушетке, легла и послушно раскрылась.
– Ноги, ноги сильнее! Мне нужна ваша вульва.
Доктор присел на край кушетки, одной рукой ухватил меня за то место, которым предстояло работать, а вторую запустил в меня.
Прикосновения его были жесткими, но какими-то бесполыми. Все – включая Шанинский белый халат без единого пятнышка – напоминало привычный визит к гинекологу. Но там всего лишь изучали мои недра под светом фонарика то этот доктор следил за моей реакцией. Он переместил руку, почти вынул, надавил изнутри снизу вверх – я почувствовала, как во мне становится жарко и все нужное сокращается само по себе. Мне было одновременно и неприятно и сладко какой-то ошеломительной жутью.
– Вы… что делаете… – облизнув губы, пробормотала я, стараясь не встать сразу на мост. – Что вы там… нашли?
– Да ничего… Смотрю вашу реакцию на возбуждение зоны «G»… Матку вам не задевал, когда пальпировал?
– Нет, – выдохнула я. – Матка в порядке. Она у меня в самом центре Земли. Никогда не задевали, даже на четвереньках.
– Это хорошо, хорошо…
Доктор отпустил меня так неожиданно, что я дернулась: мое тело, несмотря на дикость ситуации, уже не хотело расставаться с его руками.
– Ну… вагина у вас самая средняя, – спокойно сказал он, выпрямляясь.
– Это хорошо или плохо?
– Конечно, хорошо. Сможете принимать любого донора без проблем для него… и для вас. А теперь ноги еще пошире, пожалуйста.
Я растащилась руками, пытаясь лежа сесть на шпагат.
– Волосы убрать, – продолжал Шанин, трогая меня резиновыми пальцами. – Все вообще. И здесь, и здесь, и здесь тоже… Можете сделать депиляцию, можете ежедневно брить, если не лень. Но чтобы все было гладко, как у младенца.