Приевшаяся история
Шрифт:
Меня сложно вогнать в краску, и, тем не менее, она принялась смешно изображать в лицах диалоги приблизительно такого содержания:
— И тогда он ее – бабах! А лицо у него какое было! Да я бы от одного взгляда льдом покрылся!
— Ты не видел, и я не видел. Больше слушай, что врут!
— Нет, погоди, слушай дальше, а она-то хороша, даст фору…
— Даст деру…
Помона все больше жестикулировала, изображая восторги детей, но говорила все тише и тише. Последнее она произнесла полушепотом, готовясь, очевидно скрываться или прикрываться от неизбежного всплеска магии.
— Даст…
— Вот
— А я-то что?! Я-то что… Только не уходи никуда. Только стало все правильно. Все как следует. Поговорить есть с кем. Сам знаешь отношение этих магических снобов. Я им кто? Драконьего навоза мешалка!
— А я им, в таком случае, не лучше домового эльфа на кухне. Готовит сносно, но лучше бы поменьше маячил перед глазами. Мне от тебя кое-что будет нужно, Мона, — прервал я поток никчемушних душеизлияний. – С десяток вот этих малышей. Они почти запросились наружу.
Я перечислил еще несколько довольно ценных магических и общеизвестных растений. Понаблюдал со смесью приятного тепла, разливающегося и сковывающего язык, и такой знакомой озлобленности на все вокруг за ее причитаниями и обещаниями три шкуры с меня содрать, а я смею просить все бесплатно.
День начинался. И начаться он соизволил весьма неплохо. В моем кармане лежали почти все ингредиенты, необходимые для начала экспериментов с задуманным составом, рассчитанным на бумаге, давным-давно скорректированным, только поставь воду на огонь. Оставался только один, который я не мог прошляпить.
Спуск к Черному озеру с этой стороны шел волнистыми террасами. Огромные старые деревья росли группами или стояли гордыми исполинами. Кое-где возвышались мегалиты комплексами по три. Испускаемая ими обычно энергия была сконцентрирована и по каналам переведена для обслуживания замка. Студенты предусмотрительно к камням не приближались. Те могли служить только для сброса и так ограниченных сил, а не для подпитки.
Теплынь, движущееся к зениту светило, подтолкнули снять мантию, задрать рукава, расстегнуть пяток пуговиц и выдернуть мятый край рубашки навыпуск. Так мой вид, сопряженный еще и с характерным поведением ловца бабочек, мог навести только на одну мысль: профессор зельеварения умом тронулся.
Максимум, кого я мог встретить в это время года в этой местности, — бузинная крылохвостка. Не лишенная очарования, как и все бабочки, не приметная на белом фоне цветков бузины маленькая представительница чешуекрылых. Но осень наступала на пятки, и бабочки окукливались в укромных местах.
Потратив около получаса на рыскания в высокой траве, ближе к берегу, и блуждания по перелескам, я таки узрел нужное. Миг, и пленница зависла в оцепенении в прозрачной сфере. Я гордо левитировал ее перед собой, собираясь отдохнуть в тени камней. Покидать свежий воздух не хотелось до самого обеда.
Путем довольно сложных магических манипуляций, произведенных мной, направление потока сквозь концентратор было изменено в обратную сторону, как и заложено было первично в его свойства древними умельцами, о которых нам ничего не известно. Фольклор для внутреннего пользования гласит, что все изначальное волшебство, концентраторы, построенные над
А мы называем почему-то эльфами порабощенные сущности, служащие за возможность пользоваться материальным воплощением, делая вид, что не замечаем, как домовик питается нашими собственными силами…
Приятный холодок, распространяемый камнем, впитывался сквозь спину и змеился, растекаясь до пальцев ног. Волосы на макушке топорщились, как наэлектризованные. В воздухе висел еле заметный глазу на ярком солнце темпус на пятнадцать минут. Так или иначе, надо и честь знать, а то потом неделю спать не буду.
И хоть смотрел я на медленно вращающуюся по часовой стрелке бабочку, а расфокусировавшись — на свои босые ноги, я ведь не спал…
Довольно быстро она! Нетерпеливая барышня и бесцеремонная. А может быть, я и не хочу знать, зачем это делается, как это бывает и что за радость получают таким уникальным способом. И общения я не хотел. Когда я ем, я глух и нем!
— Это бабочка у вас?
— Да, — не хотелось начинать с взаимных оскорблений. Сейчас спросит, зачем!
— Вы чистокровный аристократ?
Час от часу не легче. Еще одна поборница идей превосходства чистокровности. Прощупывает почву, достоин ли я касаться ее тени взглядом.
— К чему вопрос? — надежда, что она сама отстанет, таяла.
— Просто показалось. Маленький размер ноги при таком большом росте. И татуировка принадлежности к какому-то клану. Это герб дома?
Взрывоопасный компот из бешенства и понимания, что она находится в свободном плавании среди понятий, относящихся к недавно завершившимся событиям. Вероятно, так она пытается познакомиться со всеми. Я так и представил, как она задает Флитвику подобный вопрос:
— А вы карлик? У вас генетическое заболевание?
— Нет, я полукровный волшебник. И мы не в Японии. Наши аристократические фамилии не носят знаков принадлежности к дому на теле.
Забавно бы выглядел Люциус с павлином, татуированным в натуральную величину, на всю спину, и Цисси в ту же топку в очаровательном вечернем платье с открытой спиной. Вот ведь, не было у Темного Лорда фантазии… Ох, Мордредово отродье, а не ведьма! Она впервые заставила меня мысленно пошутить на тему почившего Повелителя!
— Марийка, присядьте и не болтайте больше на эту тему! Неужели нельзя задавать подобные вопросы Минерве? Или вы всегда можете почитать подшивку «Пророка» за прошлый год.
Закралось сомнение, понимает ли она вообще, где находится и что делает. Невозможно же жить в такой изоляции, что до них не докатилось эхо Второй магической войны.
Следующее, что Ворона – дал я ей такое прозвище – сделала, это не приземлилась на траву, где стояла… Она взмахнула крылами и пошла в сторону камней, даже не замечая, что я машинально подвинулся, затем села и прислонилась к соседнему шершавому исполину. Зрелище приковало взгляд, заморозило мыслительные процессы. Несколько секунд казалось, что ничего не происходит. Это меня заинтересовало. Если бы ее лицо не обратилось в восковую посмертную маску. Она и крикнуть не успела. А мне пришлось подскакивать и, рискуя здоровьем, дергать ее за ноги. Преступное промедление с моей стороны. Теряю бдительность. Становлюсь размазней.