Приевшаяся история
Шрифт:
– Защищайся! – взял на себя инициативу мальчишка: не жевать же сопли вечно.
– Только молча, прошу тебя, – я чувствовал усталость от самого мандража.
– Крестный, благодаря тебе я уже года четыре, как не ору заклинания. Это совершенно бесполезная трата сил.
Но я знал не только мальчишку, я достаточно изучил саму фамильную манеру переходить от болтовни к нападению. Это надо же было так виртуозно научиться владеть отвлечением внимания! Если бы у меня не был наметан глаз, я ни за что бы не уловил легкое сокращение мускулов лица, как будто парень леденец за щекой перекинул. И я ответил на автомате.
Мышечная память вернулась мгновенно.
И вдруг я почувствовал тот самый непревзойденный чистый наркотик сражения, разливающийся свинцом по венам, заставляющий организм работать на пределе возможностей. Я был той чертовой летучей мышью, что перехватывает волну движения магии на подступе, сканирует и противодействует. Я знал, что охочусь за брешью в атаке. Моментом, когда он неудачно сглотнет слюну или волосок с челки сорвется и мелькнет пред глазом.
Зловещее, а не привлекательное это было зрелище, когда перед рейдом, давно, в самом начале, когда мы все этим занимались, в той или иной степени пытаясь уберечься от крайностей, Люц тщательно, с обезьяньей ловкостью плел косичку. Вплетал в нее черную ленточку, затягивал до такой степени, чтобы морковкой торчала, а потом плевал на руки, зализывал все огрехи… и понеслись.
Я не целился, бросая свое режущее проклятие умеренной силы, способное только оцарапать. Зато оно требовало минимальных движений и выполнялось на половине вдоха, одним взмахом кисти, который можно замаскировать под начало чего-то более замысловатого. А вот под ним, без возможности дать противнику опомниться, когда его и так оцарапало, посылается…
С рубашки Драко отлетела пуговица, а он немедленно кувыркнулся через плечо, уходя с линии атаки, залег на пол и прикрыл голову руками. Я кинулся к нему, зная, что меня может подсечь подножка или каверзная левитация вниз головой, но не тогда, когда палочка прижата к затылку.
– Эй, ты что? Ты жив?
Я тормошил парня, перевернул его лицом вверх. Взгляд младшего Малфоя был стеклянным. Он зашевелил одними губами:
– Помнишь, в той сваре, что Гектор затеял спьяну, когда он оборотня на меня натравил?.. А мне тринадцать лет было. А оборотни, они ведь нелюди, идут напролом, боли не чувствуют и движутся слишком быстро. Тогда я видел, как это действует. Сначала ты его чуть ранил, а потом сразу же требуху пустил на пол и лапа отвалилась.
– Помню. Отчего же нет?.. И ты это на себя примерил?
– Хватит на сегодня, – он сдулся.
– Хватит, – согласился я примирительно. – Но завтра ты мне нужен. Тем более, если у тебя проблема. Ты вообще щитуешься? Или прешь напролом?
– А ты? – хмыкнул он невесело.
– А у меня другая роль в этом спектакле. Я все равно буду нападать.
– Значит, сверху…
– Дурачок!
Я взял юношу за ухо и вывел из дуэльного класса…
На следующий день, пожертвовав часом утреннего сна, соорудил фантом со своими параметрами. Расстреливать себя было приятно и легко. За все допущенные ошибки, за то, что я странным образом, отталкивая и пугая, умею, тем не менее, вызывать доверие у людей. Мои идеи никогда и никому не казались провальными.
Вечером на «расстрел» покорно явился
– У меня все правильно! – доказывал он, непривычно жестикулируя и чуть порозовев. Разговор-то шел о личном. – Она дождется. Мое образование будет закончено. После я поступлю в университет туда, куда ты рекомендовал. Но у меня там будет дом, и мы сможем жить вместе. Я скучаю…
– Неужели брак не испортил всю романтику? – у меня весьма примитивное представление о запротоколированных и измеренных союзах, которым дано название.
– Нет, крестный, тут ты не прав. Откуда вообще такие мысли?
– Из философского маггловского кино…
Драко отпрянул на полшага и чуть напрягся.
– Ты, что, правда, смотрел ящик? – смешно, ей-богу, услышать подобный вопрос в контексте потребления наркотиков.
Как будто я признался, что сижу на маггловском героине. Но если глянуть на маггла, уставившегося в “Ящик”… Зря я это сказал!
– Много раз и прежде, у меня иммунитет с самого детства. Разве ты не знаешь, что я удивительный человек? Но тебе, конечно же, нельзя! Мозги размякнут.
– Прости, – он потупился. – Может, в качестве обмена опытом, ты привьешь мне либеральные взгляды, и я тебе кое-что подскажу? Я вырос…
– Обойдусь без сопливых! Сегодня я нападаю!
– Истощишься, упадешь в обморок, предупреждаю: я безжалостно сдам тебя Поппи! – парировал он.
Мы открыли дуэльный класс и скинули на вешалку привычно наброшенные мантии. Мальчишка стоял, сложив руки на груди. Сегодня он вряд ли мог быть сколь-нибудь сосредоточен. Следовало его взбодрить.
– Я стараюсь измениться. Все непросто. Но прежде следует вернуться хотя бы к себе прежнему. Посмотри, я тень собственных былых возможностей. Ты точно сумеешь противостоять мне!
Собственные умиротворяющие речи заставили вспомнить длинную практику вранья у болезненной гибели на краю. Мы вновь встали в чопорную стойку показательной дуэли, но нападал в данном случае я.
На самом деле крестник приятно удивил меня владением самыми сложными щитами, требующими концентрации разума в разы большей, чем иные заклинания нападения. При использовании боевых проклятий больше ценились скорость и скрытность, обманные маневры. Маскировка более сложного и опасного под простое или последовательные каскады. У каждого за жизнь, сопряженную с использованием техники боя, копятся такие наработки. Иногда заклинания произносятся в рифму. Многие любят чреду самых коротких формул.
Моим фирменным изобретением было собственно изобретение или модификация проклятий. Привычка к монотонной работе и повторению экспериментов, позволяла дождаться результата. И со мной драться побаивались по той простой причине, что заклинаний моих не знали, особенно вслух не произнесенных.
И вновь я поймал себя на том, что персик из меня червивый и с гнильцой! Я не мог поддаться ребенку! Концентрировался и вкладывал все резервы, что имелись, для простого силового разрушения щита. Наконец, один из них лопнул на высокой ноте. Пришлось резко кидать хлопок сжатого воздуха, достигший цели быстрее магической подножки.