Приевшаяся история

Saxarok TUT

– Защищайся! – взял на себя инициативу мальчишка: не жевать же сопли вечно.

– Только молча, прошу тебя, – я чувствовал усталость от самого мандража.

– Крестный, благодаря тебе я уже года четыре, как не ору заклинания. Это совершенно бесполезная трата сил.

Но я знал не только мальчишку, я достаточно изучил саму фамильную манеру переходить от болтовни к нападению. Это надо же было так виртуозно научиться владеть отвлечением внимания! Если бы у меня не был наметан глаз, я ни за что бы не уловил легкое сокращение мускулов лица, как будто парень леденец за щекой перекинул. И я ответил на автомате.

Мышечная память вернулась мгновенно.

Мне хватило дыхания отбить следующий каскад заклинаний. Словно в замедленной киносъемке, я видел все неизбежные движения и пассы. Вот с этого взмаха начинается одно, а с этого – другое. Это заклятие летит с такой скоростью, что легче увернуться, а против следующего только щит и параллельно уходить от атаки, потому что щит должен быть слишком мощным, чтобы позволить себе бездействие.

И вдруг я почувствовал тот самый непревзойденный чистый наркотик сражения, разливающийся свинцом по венам, заставляющий организм работать на пределе возможностей. Я был той чертовой летучей мышью, что перехватывает волну движения магии на подступе, сканирует и противодействует. Я знал, что охочусь за брешью в атаке. Моментом, когда он неудачно сглотнет слюну или волосок с челки сорвется и мелькнет пред глазом.

Зловещее, а не привлекательное это было зрелище, когда перед рейдом, давно, в самом начале, когда мы все этим занимались, в той или иной степени пытаясь уберечься от крайностей, Люц тщательно, с обезьяньей ловкостью плел косичку. Вплетал в нее черную ленточку, затягивал до такой степени, чтобы морковкой торчала, а потом плевал на руки, зализывал все огрехи… и понеслись.

Я не целился, бросая свое режущее проклятие умеренной силы, способное только оцарапать. Зато оно требовало минимальных движений и выполнялось на половине вдоха, одним взмахом кисти, который можно замаскировать под начало чего-то более замысловатого. А вот под ним, без возможности дать противнику опомниться, когда его и так оцарапало, посылается…

С рубашки Драко отлетела пуговица, а он немедленно кувыркнулся через плечо, уходя с линии атаки, залег на пол и прикрыл голову руками. Я кинулся к нему, зная, что меня может подсечь подножка или каверзная левитация вниз головой, но не тогда, когда палочка прижата к затылку.

– Эй, ты что? Ты жив?

Я тормошил парня, перевернул его лицом вверх. Взгляд младшего Малфоя был стеклянным. Он зашевелил одними губами:

– Помнишь, в той сваре, что Гектор затеял спьяну, когда он оборотня на меня натравил?.. А мне тринадцать лет было. А оборотни, они ведь нелюди, идут напролом, боли не чувствуют и движутся слишком быстро. Тогда я видел, как это действует. Сначала ты его чуть ранил, а потом сразу же требуху пустил на пол и лапа отвалилась.

– Помню. Отчего же нет?.. И ты это на себя примерил?

– Хватит на сегодня, – он сдулся.

– Хватит, – согласился я примирительно. – Но завтра ты мне нужен. Тем более, если у тебя проблема. Ты вообще щитуешься? Или прешь напролом?

– А ты? – хмыкнул он невесело.

– А у меня другая роль в этом спектакле. Я все равно буду нападать.

– Значит, сверху…

– Дурачок!

Я взял юношу за ухо и вывел из дуэльного класса…

На следующий день, пожертвовав часом утреннего сна, соорудил фантом со своими параметрами. Расстреливать себя было приятно и легко. За все допущенные ошибки, за то, что я странным образом, отталкивая и пугая, умею, тем не менее, вызывать доверие у людей. Мои идеи никогда и никому не казались провальными.

Вечером на «расстрел» покорно явился

Драко. Прежде чем мы достигли дуэльного класса, удалось немного поговорить. Он пожаловался, что заключенный союз мешает учебе. Меня не пригласили на свадьбу крестника, состряпанную немного сумбурно, впопыхах. Но количество гостей было жестко скорректировано самой жизнью. А все вокруг казалось таким ненастоящим, лишенным опоры, что было совершенно необходимо провести ритуал позитивного характера с магическим засвидетельствованием.

– У меня все правильно! – доказывал он, непривычно жестикулируя и чуть порозовев. Разговор-то шел о личном. – Она дождется. Мое образование будет закончено. После я поступлю в университет туда, куда ты рекомендовал. Но у меня там будет дом, и мы сможем жить вместе. Я скучаю…

– Неужели брак не испортил всю романтику? – у меня весьма примитивное представление о запротоколированных и измеренных союзах, которым дано название.

– Нет, крестный, тут ты не прав. Откуда вообще такие мысли?

– Из философского маггловского кино…

Драко отпрянул на полшага и чуть напрягся.

– Ты, что, правда, смотрел ящик? – смешно, ей-богу, услышать подобный вопрос в контексте потребления наркотиков.

Как будто я признался, что сижу на маггловском героине. Но если глянуть на маггла, уставившегося в “Ящик”… Зря я это сказал!

– Много раз и прежде, у меня иммунитет с самого детства. Разве ты не знаешь, что я удивительный человек? Но тебе, конечно же, нельзя! Мозги размякнут.

– Прости, – он потупился. – Может, в качестве обмена опытом, ты привьешь мне либеральные взгляды, и я тебе кое-что подскажу? Я вырос…

– Обойдусь без сопливых! Сегодня я нападаю!

– Истощишься, упадешь в обморок, предупреждаю: я безжалостно сдам тебя Поппи! – парировал он.

Мы открыли дуэльный класс и скинули на вешалку привычно наброшенные мантии. Мальчишка стоял, сложив руки на груди. Сегодня он вряд ли мог быть сколь-нибудь сосредоточен. Следовало его взбодрить.

– Я стараюсь измениться. Все непросто. Но прежде следует вернуться хотя бы к себе прежнему. Посмотри, я тень собственных былых возможностей. Ты точно сумеешь противостоять мне!

Собственные умиротворяющие речи заставили вспомнить длинную практику вранья у болезненной гибели на краю. Мы вновь встали в чопорную стойку показательной дуэли, но нападал в данном случае я.

На самом деле крестник приятно удивил меня владением самыми сложными щитами, требующими концентрации разума в разы большей, чем иные заклинания нападения. При использовании боевых проклятий больше ценились скорость и скрытность, обманные маневры. Маскировка более сложного и опасного под простое или последовательные каскады. У каждого за жизнь, сопряженную с использованием техники боя, копятся такие наработки. Иногда заклинания произносятся в рифму. Многие любят чреду самых коротких формул.

Моим фирменным изобретением было собственно изобретение или модификация проклятий. Привычка к монотонной работе и повторению экспериментов, позволяла дождаться результата. И со мной драться побаивались по той простой причине, что заклинаний моих не знали, особенно вслух не произнесенных.

И вновь я поймал себя на том, что персик из меня червивый и с гнильцой! Я не мог поддаться ребенку! Концентрировался и вкладывал все резервы, что имелись, для простого силового разрушения щита. Наконец, один из них лопнул на высокой ноте. Пришлось резко кидать хлопок сжатого воздуха, достигший цели быстрее магической подножки.