Приглашение на казнь
Шрифт:
Она, выгнувшись и отстранившись, не спешила отталкивать господина. Его прикосновения пробуждали желание. Стоило огромных усилий не поддаться соблазну и не кинуться в его объятия.
Выпутавшись из хватки мужской руки, подвинув столик, присела сбоку, рассматривая рану на предплечье. Присыпка иноземного лекаря оказалась действенной. Бинтуя руку, старательно избегала смотреть его сиятельству в лицо, чувствуя его горящий взгляд, участившееся дыхание. Казалось, сделай она один отрывистый вздох, одно суетливое движение и всё… Окажется его пленницей в захлопнувшемся
— Теперь нога, — обернулась в поисках низенького ящичка, замеченного в прошлый раз за стойкой камина. Увесистый. Перенесла его к кровати, присаживаясь.
На этот раз господин даже не пикнул. Терпел.
— Всё, — вскочила на ноги, укладывая «упакованную» ступню мужчины на ящичек. — Можете поесть и… спать. Давайте, поухаживаю за вами, что ли.
Налила вина, поставила поднос на кровать под руку графа.
— Тоже поешь, — буркнул, косясь на деву. Чувствовал: за три дня его отсутствия в ней что-то неуловимо изменилось. Между ними исчезла с таким трудом достигнутая близость. Начинать всё сначала?
Наташа успела забыть, когда ела в последний раз. В какой-то момент перетерпела и всё, больше не вспоминала, что голодна.
Его сиятельство, глянув на поднос, нахмурился. Кубок оказался один. Налил вина в свой, подавая госпоже.
Она приняла, отпивая. Есть пришлось руками.
Жевали молча, изредка поглядывая друг на друга. Каждый из них не спешил переходить мысленно нарисованную черту. И каждый думал о своём.
Девушка, расслабившись после выпитого, думала о том, чтобы добрести до комнаты и завалиться спать. Герард здесь, рядом, живой. Мысли о Бруно, об убитых воинах и предстоящих похоронах, гнала прочь. Знала, что всё впереди: слёзы, душевная боль, тревога и ожидание неизвестного пфальцграфа, признавшего в ней дочь. Как всё это пережить, не раскиснуть, не сломаться?
Господин думал о том, что Всевышний снова отвёл от него смерть. Даровал жизнь, чтобы он смог завершить начатое, познать, что такое любовь. Чтобы отдал последние почести своим воинам, сложившим головы неизвестно за чьи грехи. Кому понадобилось напасть на отряд сопровождения итальянской графини? Почему? Это было сделано не с целью грабежа и захвата пленных. Целью напавших была смерть всех. Графиню с дочерью, может быть, и не тронули бы. Хотя, это ещё неизвестно.
Наёмники бились насмерть, отчаянно и зло. И только потому, что их оказалось меньше, а воинов графа больше, они выдержали натиск. Что заставило его в последний момент взять пять лишних воинов? Провидение? Дитрих с отрядом появился, когда всё закончилось.
Предстояло разобраться и с заключённым под стражу в камору личным охранником покойной баронессы. Почему вышло так, что госпожа Вэлэри, его Птаха, оказалась в самой гуще событий совсем незащищённой? Что происходит? Кто стоит за всем этим? Есть ли вина самого графа в происходящем или это цепь случайных событий, не связанных между собой? И как быть теперь
Заметив, что госпожа «клюёт» носом, потянулся за подносом.
Наташа встрепенулась, сползая с кровати и убирая его на столик:
— Укладывайтесь, ваше сиятельство, спать. Ногу нужно положить на возвышение. На подушку.
Она, особо не церемонясь, опрокинула мужчину на кровать, подталкивая под голову подушку. Подтянула другую, бережно укладывая ногу и прикрывая одеялом сиятельного господина.
— Таша, — он чувствовал, как смыкаются веки, как проваливается в тягостный тревожный сон. — Не уходи… Верь мне. — Хотелось сказать больше, но язык уже не слушался.
Госпожа почесала пятачок на затылке, там, где уже начали отрастать волосы:
— Ладно, верю. Только без рук, а то сделаю больно.
Погасила свечи и затянула тяжёлые шторы по периметру ложа.
Осторожно забралась в кровать, стараясь не потревожить спящее счастье.
Уткнулась в плечо мужчины, чувствуя, как он здоровой рукой притянул и прижал её к себе.
Коснулась губами прохладной кожи его груди, вдыхая такой знакомый, и уже такой любимый запах осенней прохлады.
Обняла за талию и унеслась следом за его невысказанными сомнениями и безрадостными мыслями.
Глава 22
Он стонал, вздрагивал. Тело рвалось в бой. Руки до боли сжимали рукоять меча. Пот заливал лицо. Сквозь багровую пелену проступил лик умирающего командующего:
— Герард, отдай ей моё кольцо… Слышишь, только ей… Пусть… — замолк. Навсегда.
Он знал о ком идёт речь. Он выполнит последний наказ воина и друга.
Рванувшись на ложе, попал в сети расставленных девичьих рук. Успокаивающий нежный голос убаюкивал. Лёгкие поглаживания по лицу приносили облегчение исстрадавшейся душе.
Наташа плакала, прижав его голову к себе, зарывшись губами в его волосы, поглаживая лицо. Он звал Бруно. Разговаривал с ним. Бруно… Перед глазами возникло его улыбающееся лицо, ласковые прикосновения тёплых губ, искрящиеся счастьем глаза. «Моя красавица…» Боль утраты не давала вздохнуть, сжав тисками горло. Сдавленный всхлип прорвался сквозь сомкнутые уста. Бруно… Не любимый и не любовник. Друг. Единственный, надёжный и так неожиданно и коварно отнятый.
Поправив на подушке ногу господина и сбившееся одеяло, Наташа тихонько сползла с кровати. На ходу расплетая растрепавшуюся косу, вышла, тихо прикрыв за собою дверь.
Проходя мимо гостевых комнат, прислушалась. Тихо. Гости отдыхают.
По запахам, разносящимся из кухни, стало понятно, что дело идёт к обеду. Мрачное непривычное безмолвие в замке тяготило. Траур. На секунду послышалось, что откуда-то пробиваются звуки рожка и смеха. Не может быть. Показалось.
В своей комнате нашла поднос с едой. В умывальне — свежую колодезную воду. Из карманного зеркальца на неё глянула зарёванная взлохмаченная девчонка с синяками под глазами и распухшим носом. Лучше бы не смотрела.