Приглашение на казнь
Шрифт:
— Может быть, конюх не был виноват?
— Возможно… Первой жертвой мстителя стала моя мать.
— Вот как? — удивилась девушка. — Получается, что теперь, когда стало известно, что она не самоубийца — её нужно перезахоронить.
— Да, верно… Убийца на продолжительное время затаился. Потом родился Лиутберт. Вот тогда Агна задумала обеспечить своему сыну безбедное гарантированное будущее, лишив всех наследников жизни и став единственной наследницей состояния. Заметив к нам ненависть Сигурда, она сговорилась с ним, пообещав место командующего замковым гарнизоном. Клара на тот момент уже работала
— Агну тоже он отравил?
— Нет, в этом он не признался. Склоняюсь к тому, что здесь имел место нервный срыв баронессы. Видя, что ты жива и брат вьётся вокруг тебя… — он похлопал её по ладони. — Да-да, это было заметно. Брат увлёкся тобой. Агна заревновала и потеряла осторожность. Попалась и решила отравиться. Наутро она должна была покинуть замок.
— Странно всё это. Ладно… А Руперт? Это он дал яд для меня?
— Да, баронесса взяла у него порошок под предлогом посыпать крысе, появившейся в их покоях. На самом деле он не знал, для кого он предназначался. Поэтому Сигурд убил его по приказанию Агны.
— А травил меня этот Сигурд. «Стрекозу» снял он и подарил своей любимой женщине. Значит, Клара знала, что он отравитель.
— Да, она была с ними заодно. В её вещах была найдена меховая накидка, изготовленная скорняком графа фон Фальгахена. Экономка докладывала соседу обо всём, что происходило в замке.
— Зачем ему знать, что происходит у вас?
— Он хотел знать всё. Когда-то я хотел взять в жёны его сестру, но Карл отказал мне, указав, что Бригахбурги недостаточно богаты для этого. Через год я поправил своё положение, и граф изменил решение, появившись снова с этим предложением. Но тогда у меня уже была договоренность с графиней Мисуллой, и я отказал ему под этим предлогом.
— А на самом деле вы руководствовались другим.
— Мне не нужна в жёны женщина, которой я не нравлюсь. Ева… Если бы она на самом деле хотела стать моей женой, то брат послушал бы её. Он её очень любит и не стал бы препятствовать её счастью.
— Значит, Карла интересует богатство, — она подумала о себе. Если так, то зачем фон Фальгахену бесприданница? Дело не в титуле. Но озвучивать вопрос не стала. Теперь это не имело значения. — Понятно. Вернусь к Агне. Значит, она, увидев, что вице-граф после моего лечения выздоравливает, решила убрать меня. Потом она дождалась бы его свадьбы и после неё, приумножив богатство приданым невесты, подстроила бы смерть Ирмгарда и Юфрозины. А вы не связывали предполагаемую смерть сына с нападением в лесу на обоз Юфрозины и её возможной смертью? Вице-граф должен был умереть от раны, а графиня — от руки бандита. Кем был гонец, и кто его убил у стен замка? Что или кто ему был нужен?
— Про гонца Сигурд ничего не знает.
— Не знает или не сказал?
— Не знает. Кто нанял людей для нападения на обоз, мы не знаем. Кто убил гонца — неизвестно.
— Гонца могли убить по приказу Агны, как выполнившего свою роль или, всё же есть ещё один убийца, как я и предполагала. Есть заказчик, желание которого совпало с желанием баронессы. Вы не знаете, что его так привлекает в вашем
— Я могу предположить, но это всего лишь догадка.
— Что это? — девушка вздохнула. Сиятельный молчал. Он не хочет её беспокоить или не доверяет ей? — А ключ от калитки у конюшни? Он собирался сбежать, и калитка была открыта.
— Ключ… Был изготовлен третий. Сигурд позаботился об этом. Он несколько раз во время наших отъездов в дальние деревни стоял на страже у ворот.
— Так кто же нанял людей напасть на вас сейчас? Ведь охранник баронессы мне ясно сказал, что все вы погибнете.
— Сигурд сказал, что он.
— Врёт ваш Сигурд, — она встала, нервно потирая озябшие плечи. — Даже мне понятно, чтобы нанять отряд наёмников, нужно много золота. Откуда у него столько денег? Он нанял тех двух уродов, которые напали на меня у ведуньи. И вопрос ещё в том, что убийца собрался сразу после моего устранения ускакать. А в замке оставался бы Ирмгард и Юфрозина, дети барона. Кто должен был убить их? Ведь речь шла о том, что все Бригахбурги должны были погибнуть.
— Выезд Сигурда из замка должен был послужить сигналом к нападению на оставшихся в нём. Наёмники должны были проникнуть на его территорию через открытую калитку после того, как Дитрих выедет из замка, бросившись нам на помощь. Внезапность нападения, оставшиеся пять стражников — лёгкая добыча. А потом предполагалось сделать засаду в самом замке и добить выживших вернувшихся воинов.
— И всё, — тихо и обречённо выдохнула Наташа, вспоминая, как кидались аланы на забор вольера. Они чуяли убийцу, стоявшего за её спиной. — И не стало бы ни вас, ни вашей семьи. Никого.
— Да, так бывает. Но охранник баронессы не подал сигнал. Калитка оказалась запертой.
— Это не Сигурд нанял наёмников. Это граф фон Фальгахен, — она пристально посмотрела в лицо мужчины. — Ему нужен не только ваш замок, а всё графство со всеми его богатствами.
— Он бы не смог владеть всем безраздельно. У нас есть сюзерен, — прищуренный спокойный взгляд его сиятельства сказал девушке о том, что он такую версию рассматривал.
— Значит, король. С подачи Карла. Вы понимаете, что это значит?
— Да.
— Вы немедленно должны прекратить всю деятельность, которая вызвала такую зависть монарха. Понимаете меня? Пусть возможные шпионы докладывают ему, что здесь им «ловить» нечего.
— Откуда ты знаешь?
— Я ничего не знаю. Я могу только предположить. Теперь под угрозой и моя жизнь. Понимаете? Снова под угрозой. Вы очень богаты. Достаточно богаты. Хватит, остановитесь. Иначе вы потеряете всё и всех, кто вам дорог.
— Я знаю, — он приблизил её к себе, прижимая к груди. — Всё знаю и понимаю.
Не будет же он посвящать её в то, что у него есть небольшой рудник, оказавшийся очень богатым, с неглубоким залеганием золота. Что перед самым разговором с ней он дал указание доверенным лицам свернуть работы, всё привести в первозданный вид и избавиться от шести рабов, работавших там. Добытого хватит на долгие годы. При необходимости он всегда сможет вернуться туда и возобновить разработку.
— Значит, вы дадите рабу вольную?
— Рабу?
— Да, Яробору.
— Я подумаю.