Приглашение на танец

Коллинз Мэнди

Лукас на несколько мгновений задремал, потом почувствовал, что Сесили, лежа на нем, ворочается. Ее движения навели его на мысль повторить все, что они только что сделали. Но паника в голосе Сесили резко стряхнула с него ощущение благополучия, какое бывает после любовного акта.

— Лукас! — прошептала Сесили. Она оттолкнулась ладонями от его груди и села. — Мы все еще взаперти.

Лукас вздохнул, быстро поцеловал ее, потом приподнял с себя и без слов передал ей свой носовой платок. Она взяла его с тихим возгласом:

— О! — И добавила: —

Спасибо.

Лукас знал, что завтра им придется многое обсудить, но сейчас нужно прежде всего выбраться из этого проклятого места, пока их кто-нибудь не обнаружил, иначе репутация Сесили будет подпорчена. Подпорчена еще сильнее, чем если она через несколько дней поспешно выйдет за него замуж.

Он застегнул на себе брюки. Было слышно, как Сесили приводит в порядок свою одежду. Глаза Лукаса давным-давно привыкли к темноте. Он встал и пошел к двери. Хотя все начиналось у самого дверного проема, в пылу страсти они ухитрились довольно далеко от него отодвинуться.

Лукас усмехнулся в темноту.

Зная, какая у Сесили страстная натура во всем, что касается жизни вообще, он не удивился, когда обнаружил, что она такая же страстная и требовательная любовница. Хотя мисс Херстон и была невинной, она, вне всякого сомнения, знала, чего хочет. Своей безыскусной лаской она его чуть не прикончила. Ее прикосновения возбудили его сильнее, чем это могли сделать самые искушенные куртизанки Европы. Если бы можно было судить об успехе их будущего брака по одному только сегодняшнему случаю, то они, несомненно, составили бы поистине великолепную пару.

— Нам нужно отсюда выбираться, — решительно сказала Сесили.

Она подошла и встала рядом с Лукасом. «Вот она снова во всей красе, ее натура», — с иронией подумал он.

— Запросто, — ответил он, положив руку ей на поясницу. Он снова попробовал нажать на ручку двери, и, к его величайшему удивлению, она легко подалась.

«Что за чертовщина?»

— Дверь не заперта! — сказал Лукас.

Он не мог в это поверить, его разум лихорадочно искал объяснение.

— Что-о?

Сесили, подбежав, сама взялась за ручку двери. Дверь открылась, и она шагнула за порог.

— Осторожно, — тихо предупредил Лукас. — Он может быть еще там.

Сесили тут же вернулась в комнату. Некоторое время оба молчали, напряженно вслушиваясь в тишину. Они пытались расслышать малейший намек на движение или какой-нибудь шорох, но все было тихо, если не считать звука их дыхания.

Удостоверившись, что в здании никого, кроме них, нет, Лукас взял Сесили за руку и вывел в коридор. Они тихо поднялись по лестнице и вышли на улицу тем же путем каким вошли.

Они уже ехали в карете по направлению к Херстон-Хаусу, когда Сесили произнесла вслух то, что не давало Лукасу покоя с той минуты, как он обнаружил, что замок открыт.

— Вы думаете… — Сесили запнулась, — нас подслушивали?

Лукас тоже задавал себе этот вопрос, но решил успокоить ее:

— Конечно, нет.

Однако, крепко обнимая Сесили за талию,

он понимал, что далеко не уверен в этом. «Это еще один пункт в длинном списке обвинений против этого ублюдка», — думал его светлость. Наконец они въехали в переулок позади Херстон-Хауса.

— Завтра я нанесу вам визит, — сказал Лукас. — Постарайтесь выспаться.

Но когда он сам добрался до постели, уснуть оказалось непросто.

Глава 12

На следующее утро Лукаса ждала неожиданность: в маленькой гостиной он нашел мать и Клариссу. Женщины предпочитали эту гостиную другой — огромной, в которой предыдущие герцог и герцогиня принимали гостей в дневное время.

Домой Лукас вернулся в начале третьего ночи, убедившись, что Сесили благополучно попала в Херстон-Хаус через дверь на террасу, которую заблаговременно оставила незапертой. На обратном пути оба молчали, чувствуя себя крайне неловко. Когда, прощаясь, Сесили сделала реверанс, Лукас церемонно поклонился, словно они были просто знакомы.

Но теперь, при ярком свете солнца, Лукас знал, что должен сделать. И до того как поехать в Херстон-Хаус, намеревался известить о своих планах мать и невестку.

— А Лукас. — Опустив пяльцы, мать подняла голову и посмотрела на него. — Это сюрприз для нас. Я думала, ты каждое утро ездишь верхом в парке.

Лукас подошел к матери и поцеловал в щеку, потом сдержанно кивнул Клариссе. Со времени их последнего разговора о судьбе Уилла невестка его сторонилась. Сейчас она лишь ненадолго подняла взгляд от вышивания и заметила не без сарказма:

— Вы выглядите усталым. Полагаю, лондонские вечерние развлечения задержали вас допоздна.

Лукас, пропустив это замечание мимо ушей, сел в кресло с высокой спинкой.

— Я пришел к вам по делу.

Вопреки здравому смыслу Лукас надеялся избежать бестактных вопросов. Обе дамы посмотрели на него с удивлением. Тогда он снова встал, понимая, что удобнее сообщить свою новость, расхаживая по комнате, чем сидя под прямым прицелом их недоуменных взглядов.

— Хочу, чтобы вы обе знали, что сегодня я буду просить мисс Сесили Херстон выйти за меня замуж.

Наступила полная тишина. Лукас некоторое время слышал только стук собственного сердца, отдававшийся в ушах. Потом Кларисса гневно воскликнула:

— Как вы могли? — Она вскочила с дивана и стремительно шагнула к нему. — Она дочь убийцы вашего единственного брата! Значит, все это время, пока вы делали вид, что озабочены только выяснением правды о том, что случилось с Уильямом, это была всего лишь ложь? Вашему отцу было бы стыдно за вас!

— Кларисса, — вмешалась Уинифред, — я прошу не строить предположения о возможных ощущениях моего покойного мужа в подобных обстоятельствах. Боюсь, что тревога за Уилла ожесточила вашу душу. Лукас имеет полное право жениться на той, кто ему по сердцу, и если его избранницей стала мисс Херстон, ни вы, ни я не имеем права ничего говорить по этому поводу.