Приглашение на танец
Шрифт:
Сесили махнула рукой:
— О, с теми джентльменами было бы довольно легко справиться. Я думаю, лорд Фортенбери и бровью бы не повел, если бы ему досталось мое приданое. А мистер Винсон глуп, это известно. Ему было бы все равно, чем я занимаюсь, — достаточно, чтобы я более или менее модно одевалась и раз в две недели, когда он собирает гостей на вист, принимала участие в игре.
Лукас онемел от изумления. Сесили в конце концов удалось поколебать его невозмутимость!
— Уж не хотите ли вы сказать, что не собираетесь выходить за меня только потому, что я не простофиля? Вас останавливает, что
— Ну, я бы не стала говорить так прямолинейно, — сказала Сесили, стараясь не отводить взгляд. — Но по сути, да. Вы герцог и привыкли, что все делается по-вашему. Вы захотите, чтобы я уделяла меньше времени науке, дабы соответствовать моему положению в обществе как вашей супруги. И я вас в этом не могу винить. Честно говоря, как раз потому, что ценю вас, я не хочу обременить вас такой женой, какая получится из меня.
— А что, если это решать не вам? Что, если ваши научные устремления вызывают у меня нечто вроде благоговения, и я не против, если вы будете расшифровывать дневники вашего отца? Что, если мне глубоко плевать, играете вы в вист или нет, коль скоро вы все же станете хотя бы номинально участвовать в светской жизни? — Лукас наклонился, приблизил губы к ее уху и прошептал: — Что, если я сделаю все, чтобы уложить вас в мою постель и удержать там?
Он быстро обвел кончиком языка очертания ее уха. По телу Сесили прошла дрожь.
— Что, сладкая Сесили, если я не приму отказа? — Герцог повернул голову и стал двигаться поцелуями от ее скулы до рта. Потом прошептал. — Что тогда?
К тому времени, когда он прижался губами к ее губам, Сесили вся пылала от желания. Казалось, все места, которые он ласкал прошлой ночью, пульсировали, ожидая новых прикосновений. Ей хотелось прижаться к нему, чтобы снова испытать те сладостные ощущения, которые доставили ей такое наслаждение прежде.
Сесили без колебания ответила на поцелуй Лукаса, открыла рот и приняла вторжение его языка, отвечая на каждое движение. Стремясь притянуть его ближе, она убрала руки с плеч, одна рука опустилась ниже, другая легла сзади на шею под волосами.
Лукас молча привлек Сесили к себе. Он упивался ощущением ее податливого тела, прильнувшего к нему. Интересно, подумал Лукас, будет ли Сесили отрицать, что их необоримо тянет друг к другу, несмотря на то что сейчас она готова была отдаться ему всецело.
Лукас, с неохотой отстранившись от Сесили, отступил на шаг, даже не пытаясь скрыть явное свидетельство своего вожделения. Ему нужно было чем-то занять руки, чтобы не поддаться искушению снова обнять ее, и он стал оправлять фрак, приглаживать волосы.
— Сесили, вы не можете отрицать то, что появилось между нами, — тихо сказал он. — Влечение такой силы невозможно подавить, и нельзя сделать вид, будто его не существует.
— Уинтерсон, я не спорю, но подобные чувства недолговечны. Я видела браки, основанные на страсти. Как только она проходит, мало что можно сказать в защиту такого союза.
Грустное выражение ее серых глаз пробудило в Лукасе инстинкт защитника. Неужели этот инстинкт до сих пор в нем не угас? Теперь ему хотелось взять Сесили за руки, но он знал — чтобы уладить дело, ради которого пришел, он должен являть собой образец благоразумия, пока не победит.
— Сесили, я не могу и не
Желание прикоснуться к Сесили стало непреодолимым, и Лукас, шагнув вперед, все же взял ее за руку.
— Сесили, вы были готовы рассматривать в качестве кандидатов в супруги мужчин, которые вызывали у вас мало симпатии и еще меньше — желания. Я не предлагаю вам такого партнерства, которого вы так жаждете. Я, пожалуй, не очень понимаю, что вы под этим имеете в виду. Но разве не глупо отказывать мне, когда мы оба стремимся к одной и той же цели? Когда я могу предложить вам значительно больше, чем те, кто значится в карте танцев?
Он взял ее за вторую руку. Сесили не стала сопротивляться, и это его обнадежило.
— Сесили, вы прежде всего человек практичный. Если вы не примете моего предложения, не исключено, что жизнь в Херстон-Хаусе бок о бок с вашим кузеном станет для вас еще более невыносимой, чем была. А если окажется, что вы беременны, то одного только скандала хватит, чтобы Руфус и его жена бушевали долгое время. Если вас и эти доводы не убеждают, вспомните, что в последние несколько недель нас очень часто видели вместе. Сомневаюсь, что мы сможем долго продолжать в том же духе, не вызывая подозрений как в свете, так и у того, кто похитил дневники лорда Херстона. А если мы будем вынуждены заниматься поисками порознь, нам будет трудно обмениваться информацией как раньше. Словом, продолжать наше партнерство и в ваших интересах, и в моих. Молодоженам свет позволяет намного больше вольностей и странностей, чем неженатым леди и джентльмену, которых формально ничто не связывает.
Лукас замолчал, ожидая, что Сесили на ответит на его доводы. Не в силах смотреть ей в глаза, он опустил взгляд на ее ротик. Сесили вдруг высунула кончик языка и провела по верхней губе. У Лукаса захватило дух от вспышки желания. Наконец она тихо спросила:
— Вас правда не раздражает мое увлечение лингвистикой?
У Лукаса камень с души свалился, и он твердо ответил:
— Напротив, по-моему, это очень привлекательно.
— И вы правда верите, что у нас будет больше шансов найти дневники отца, если мы поженимся?
— Правда.
— Хоть я и боюсь замкнутых пространств, но хотела бы в недалеком будущем попытаться съездить в Египет. — Сесили с вызовом подняла подбородок. — Отец мне этого не разрешал. Если у вас эта идея тоже вызывает возражения, я хочу об этом знать до того, как дам вам ответ.
Это требование Лукаса нисколько не удивило. Он даже ожидал, что Сесили заговорит об этом раньше.
— Не вижу причин, почему бы нам не предпринять такое путешествие, — сказал он. — Хотя я предлагаю отложить его до тех пор, когда мы найдем дневники лорда Херстона.