Приглашение на танец
Шрифт:
— А вы, ваша светлость? Вы не испытали каких-либо нежелательных последствий?
Ее вопрос позабавил Лукаса, но он постарался не показать этого. Ответить участием на участие было очень в духе мисс Херстон и подчеркивало ее несогласие с представлением о женщинах как о слабом поле.
— Мисс Херстон, у меня есть к вам дело, которое…
— Ваша светлость, если вы позволите мне высказаться о событиях…
Они заговорили одновременно и тут же одновременно смолкли, и эта прерванная попытка разговора сломала неловкость между ними, как не смогли бы сломать никакие тщательно отрепетированные речи.
— С вашего
Лукас подвел Сесили к мягкому дивану у окна и дождался, пока она сядет. Сам же он остался стоять, в нем кипела неугомонная энергия, которая не давала расслабиться. Он остановился перед Сесили.
— Мисс Херстон… Сесили…
Лукас обнаружил, что волнуется, как неоперившийся юнец. Пожалуй, последний раз с ним такое было, когда на сельском балу он собирался пригласить на танец юную дебютантку. Сесили в свою очередь неотрывно смотрела на свои крепко сцепленные руки. От сознания, что не его одного трясет как в ознобе, Лукасу стало чуточку легче.
— Наше ночное… гм, общение требует, чтобы мы незамедлительно поженились, — твердо произнес он.
Его настойчивый тон подчеркивал серьезность положения. Видя, что Сесили резко подняла голову, он поспешно продолжил:
— Прежде чем вы возразите, я прошу вас меня выслушать.
— Откуда вы знаете, что я собираюсь возражать? — Сесили сдвинула брови, так что между ними залегли две морщинки. — Мне что, нельзя говорить?
— Полно, мисс Сесили, с момента нашего знакомства не прошло еще и десяти минут, как я уже понял, что в ответ на любое утверждение вы первым делом попытаетесь оспорить его истинность.
Не дав Сесили снова возразить, Лукас жестом остановил ее.
— Я не говорю, что это плохо. — Он попытался объяснить свою мысль подробнее. — Вероятно, это связано с тем, что вы дочь ученого и тоже занимаетесь наукой. Как я мог убедиться во время пребывания в Оксфорде, ученые склонны к любой концепции, от самой банальной до самой сложной, подходить с вопросами. В этом нет ничего постыдного. Я вижу в этом характерную черту вашей пытливой натуры.
— Ну да, — с иронией согласилась Сесили. — Только я сомневаюсь, что в моей семье или в высшем свете найдется много людей, которые с вами в этом согласятся.
Лукас не мог сейчас вести светскую беседу, поэтому коротко ответил:
— Действительно. — Потом добавил, уже мягче: — Я уже получил согласие вашей мачехи.
Глаза Сесили затуманились — возможно, она вспомнила, по какой причине ее отец не в состоянии исполнить эту роль.
— Меня не удивляет такой ответ. Думаю, она считает вас выгодной партией.
Лукас от неожиданности рассмеялся.
— Ну, так далеко я бы не заходил, — сказал он. И снова посерьезнел. — Но я сообщил леди Вайолет, что в сложившихся обстоятельствах нам, вероятно, лучше пожениться раньше, чем позже. Я считал, у вас должна быть уверенность, что если с лордом Херстоном случится худшее, вам не придется полагаться только на милость вашего кузена. Подозреваю, что это было одной из причин, по которым вы хотели выйти замуж за члена Египетского клуба, не так ли?
Сесили кивнула:
— Да, это так.
Некоторое время она задумчиво молчала.
Она совсем не удивилась, когда мачеха попросила ее прийти в гостиную. С тех пор как они с Лукасом расстались у ее дома, она ждала этого приглашения ежеминутно.
— Да, я действительно хочу иметь собственный дом, — сказала она. — Возможно, мое признание вас удивит, но я даже хочу иметь семью, мужа, детей. Но я никогда не стремилась выйти замуж только из этих соображений. Я надеялась выйти за человека, который будет разделять мои научные устремления. За мужчину, который будет поддерживать меня в работе, а не возражать против нее, как мой отец.
Сесили судорожно комкала в руках носовой платочек. Она пыталась говорить спокойно, скрывая волнение, но нервная энергия бурлила в ней. Она всмотрелась в лицо Лукаса, пытаясь угадать его мысли, но оно сохраняло прежнее непроницаемое выражение.
— И вы думаете, я не буду поощрять ваши занятия египтологией? — Пронзительный взгляд голубых глаз Лукаса словно обвинял Сесили в недоверии к его словам. — Вы думаете, меня раздражает ваш ум, ваши способности к языкам и умение переводить?
Сесили честно призналась:
— Я не знаю. Я вообще очень мало о вас знаю.
Лукас выразительно поднял бровь:
— Полагаю, после вчерашней ночи вы довольно неплохо меня знаете.
Сесили залилась краской, но промолчала.
— Даже если мы знакомы не настолько близко, чтобы читать каждую мысль друг друга, то по крайней мере в библейском смысле мы друг друга знаем, — многозначительно сказал Лукас. — И уже одно это, не говоря ни о чем другом, требует, чтобы мы поженились. Осмелюсь заметить, в светском бомонде есть пары, которые состоят в браке дольше, чем вы живете на свете, и пребывают в неведении даже о том, как муж или жена любит пить чай. При этом они все равно супруги и довольно неплохо ладят.
Сесили встала и зашагала по комнате, в то время как Лукас теперь стоял неподвижно. Она остановилась перед ним, ее лицо приняло упрямое выражение.
— В том-то и дело! Я не хочу, чтобы у меня была семья, типичная для света. Мне нужно нечто большее, чем разговор за завтраком и время от времени телесная близость. Я хочу, чтобы мой брак был подобием такого, про который говорит мисс Уолстонкрафт: основанным на партнерстве и взаимопонимании.
— И вы считаете, что я не смогу дать вам все это?
— Я не знаю, сможете или нет. Должна признаться, в глубине души меня вообще пугает мысль о замужестве. Милорд, я видела, что может сделать с женщиной несчастливый союз. Это как тюрьма, и я не хочу принести себя в жертву на алтарь приличий только потому, что мы оба, оказавшись взаперти, повели себя неблагоразумно.
Лицо Лукаса окаменело.
— Понятно. Значит, вы возражаете не против меня лично, а против института брака?
Сесили кивнула.
— И как, скажите на милость, вы намеревались обойти свои возражения, когда планировали очаровать одного из тех, кто был перечислен в найденной карте танцев?