Приглашение в ад
Шрифт:
— Ну, кое-что наша пресса преувеличила, — буркнул Уинстон.
— Мы знаем, что вам помог бежать из Претории молодой бур. Он оказался выходцем с Украины, позднее
очутился в Англии. Имя и фамилия его на английский лад звучали как Арчи Коллинз. Он женился на дочке
польского эмигранта и вознамерился переехать на родину жены, в Варшаву. Однако у него возникли денежные
затруднения, и тогда он обратился к вам за помощью.
— Это было более тридцати лет назад, — пожал плечами Черчилль.
—
уколоть маститого политика. — Я могу даже процитировать некоторые строки вашего письма Коллинзу:
“Посылаю Вам 2500 фунтов стерлингов, чтобы Вы могли успешно устроить все свои дела. Не считайте себя
моим должником: тогда мою голову оценили в 25 ф.с, ныне же просто поднялась ее цена…”
— Я все время забываю, что и на меня и Интеллидженс сервис имеется досье, — проворчал Черчилль. —
Хорошо бы как-нибудь на досуге почитать.
— Я его не видел и не читал, сэр, — мягко сказал Фред. — Я лишь хочу помочь моему королевству в
войне, которая, видимо, неизбежна.
— Конечно, конечно, — примирительно отозвался Черчилль.
— Ныне Арчи Коллинз благополучно живет в Варшаве. И, по нашим данным, по-прежнему боготворит
вас. Но главное, пожалуй, в том, что у него есть сын, Ян. Он взял себе фамилию матери. Девичья ее фамилия
Крункель. Звучит вполне на немецкий манер. Так вот, сэр, этот Ян — талантливый инженер, а работает
механиком как раз на том заводе, от продукции которого, возможно, зависят наши будущие военные успехи.
Фред замолчал.
— Итак? — вопросительно поднял бровь Черчилль.
— Возможно, личное письмо отцу помогло бы нам выйти на сына. Если, конечно, возможно, сэр.
Уинстон сунул руки в боковые карманы комбинезона и долго, нахохлившись, смотрел в сторону парящих
в поднебесье гор.
В свое время, несколько лет назад, он в поисках мест, где сражался его любимый герой, первый герцог
Мальборо, колесил по Германии. Ему сообщили, что лидер новой, недавно созданной национал-социалистской
партии, некий Адольф Гитлер, хотел бы с ним встретиться. Уинстона подмывало познакомиться с выходящим
на мировую политическую арену фюрером. Но профессиональная осторожность взяла верх. Он под разными
предлогами отказался. И никто потом не мог упрекнуть Черчилля в том, что он скомпрометировал себя личным
общением с фашистским главарем.
— Мистер Саммербэг, — повернул наконец голову Черчилль. — Писать я ничего не буду. Бумага в наше
время становится слишком прозрачной. Но если вы организуете приезд этого Коллинза в Англию, я готов
побеседовать с ним. Разумеется, без широкой аудитории…
Однако Фреда не так-то легко было сбить с намеченной
поворот. Из того же портмоне он извлек небольшую фотографию улыбающегося Черчилля с сигарой во рту.
— Везти Коллинза на одну беседу в Англию… Не слишком ли расточительно для министерства
финансов, сэр? Но я вас понимаю. Писать письмо, возможно., и не следует. А надпись на фотографии… к тому
же полуабстрактная… ни к чему не обязывает. Как вы полагаете, сэр?
Уинстон взял в руки фотографию, рассмеялся.
— Знаете, мистер Саммербэг, не хотел бы я иметь вас противником!
— Благодарю вас, сэр. Но едва ли это когда-нибудь произойдет.
Ч а с т ь II
Похищение
Гудок известил об окончании работы. Ян Крункель вымыл руки, вытер их вафельным полотенцем,
1 аккуратно уложил полотенце в шкафчик. Настроение у Яна было превосходное: конец недели, сегодня он
увидится с Кристиной. Можно пойти в кино, посидеть в кафе за рюмкой глинтвейна, позабыть о том, что в
последнее время так беспокоило Яна. Официально завод изготовлял швейные машины. Добротные, надежные,
заслужившие прочную популярность у покупателей. Но два цеха вырабатывали детали, которые никак не
вязались в представлении Яна со швейным производством. Он понимал, что дело тут нечисто. Завод занят
выпуском какой-то тайной продукции. Назначение ее не было понятно Яну, тревожило, не давало порой спать.
Он уже несколько месяцев ломал себе голову над тем, что бы это могло означать.
Вместе с Яном на заводе работало несколько поляков. Кризис и безработица в Польше вынудили их
отправиться на заработки сюда, в восточную часть Германии. Небольшой городок Цитау на реке Нейсе ничем
особенным не отличался, если не считать нескольких предприятий текстильной я швейной промышленности, в
том числе упомянутого завода.
Большинство поляков устраивалось на работу под немецкими фамилиями или с указанием на немецкие
связи семей. Платили на заводе неплохо, и ради этого можно было вспомнить даже малоприятных
родственников.
Ян уже направлялся к проходной, насвистывая модный мотивчик танго “Ночи Аргентины”, когда его
окликнули. Ян остановился.
— Ты что, не слышал? — Яна догнал приятель Рудольф Шармах. — Мастер велел зайти в контору.
— Чего ради? Смена кончилась.