Приглушенные страдания
Шрифт:
Всё это время его глаза не отрываются от моих.
— Я не собираюсь трахать тебя здесь сегодня вечером. Но ты будешь моей, Амалия. На всю оставшуюся мою грёбаную жизнь. Но сейчас не время начинать это.
Мне кажется, я просто влюбилась в него.
Чёрт возьми.
Он продолжает втирать мыло в мою грудь, заставляя мои соски оживать. Я хнычу, ничего не могу с собой поделать, это такое невероятное ощущение — снова чувствовать чьи-то руки на себе. Руки, которые хотят меня. Руки, которые нуждаются во мне. Я на мгновение закрываю глаза и просто наслаждаюсь тем, как это приятно.
Его руки опускаются
— У тебя красивая попка, милая.
Я сглатываю, когда его пальцы медленно обхватывают меня спереди. Его взгляд опускается, и я могу поклясться, что чувствую, как его грудь вибрирует от рычания напротив моего тела. Медленно, словно мучая меня, он скользит пальцем по моим складочкам. Электрические искры взрываются в моём теле, и я кладу руки на стену по обе стороны от себя. Его палец скользит вверх и вниз, медленно возбуждая меня, медленно заставляя моё тело оживать.
Сначала он слегка трёт, нежно касаясь меня, а затем начинает тереть с чуть большим нажимом, и я не могу сдержать стон, срывающийся с моих губ. Это невероятное ощущение, совершенно невероятное.
— О боже, — выдыхаю я, когда давление продолжает нарастать, и удовольствие оживает, начинаясь как медленный ожог и медленно распространяясь, пока не превращается в бушующий огонь. — Малакай, — хнычу я. — О, Боже.
Я кончаю так сильно, что мне приходится зажать рот рукой, чтобы остановить стон, который грозит сообщить всему коттеджу, что именно здесь со мной происходит. Малакай вынимает палец из моих глубин и смотрит на меня, и, о, клянусь, я хочу обхватить его лицо пальцами и целовать его, пока мы оба не перестанем дышать.
Он встаёт, словно читая мои мысли, и обхватывает моё лицо ладонями, целуя меня. Это начинается медленно, но постепенно нарастает, пока наши языки не начинают танцевать, наши губы не соприкасаются, а наши тела не сливаются воедино. Я протягиваю руку, запускаю пальцы в его волосы и притягиваю его вниз, пытаясь сделать поцелуй глубже, хотя он и так уже настолько глубокий, насколько это возможно.
Его твёрдая длина прижимается к моему животу, и это только усиливает боль внутри меня.
Только когда Маверик колотит в дверь, чтобы крикнуть, что наш чай готов, и Малакай передаёт это мне, отстраняясь и поворачивая голову, что-то крича, а затем рассказывая мне, что происходит, мы расстаёмся. Я осторожно одеваюсь с помощью Мала, и мы оба направляемся в гостиную, где нас ждут Скарлетт и Маверик.
Ухмыляющиеся.
Мои щёки горят, я застенчиво улыбаюсь и ковыляю к дивану, чтобы сесть рядом со Скарлетт. Она поворачивается ко мне.
— Ты в порядке, милая?
Я киваю.
— Да, я думаю, что скоро лягу спать. Я чувствую… опустошение.
— Всё в порядке? Ты хочешь поговорить о том, что тебя расстроило?
Я пристально смотрю на неё, затем перевожу взгляд на двух других мужчин. Они все наблюдают за мной. Они все хотят получить ответы. Но я не хочу всё портить. Этот момент. Этот момент, когда они верят, что я не ужасный человек. Итак, я улыбаюсь и говорю:
— У меня просто
— Сильвер? — спрашивает Скарлетт с улыбкой.
— Я не знала его имени, поэтому так его и назвала.
Она слегка улыбается.
— Он всего лишь новичок. Он хорошо обученный конь, но не проводил времени на тропах. Мне жаль, что так получилось.
— Это не твоя вина.
Я отпиваю глоток чая, и двое мужчин исчезают, чтобы поговорить на несколько минут. Я говорю Скарлетт, что иду спать, и она помогает мне пройти в свободную комнату. Как только я устраиваюсь поудобнее, она смотрит на меня.
— Ты уверена, что с тобой всё хорошо?
Я улыбаюсь, хотя внутри чувствую, что просто разваливаюсь на куски.
— Да.
— А как насчёт тебя и Малакая?
Она улыбается. Она ничего не может с собой поделать. Я улыбаюсь в ответ, краснея.
— Он мне так нравится, так сильно, что я просто… напугана.
— Из-за чего? — спрашивает она меня, беря за руки. — Он такой хороший человек. Я знаю, что он байкер, поверь мне, у меня были те же мысли, но они позаботятся о тебе. Я обещаю это.
— Дело не в этом, я просто… Я не знаю.
Я отвожу взгляд, потому что знаю, что она не сможет продолжать говорить, если я не буду смотреть на неё. Я трусиха, но я не хочу отвечать на вопросы. Я просто хочу разобраться в себе и исправить это. Что бы это ни было.
Малакай заслуживает лучшего.
Скарлетт сжимает моё колено, и я смотрю на неё.
— Я очень устала. Спасибо, что позволила мне остаться, Скар.
Она выглядит грустной, но тянется вперёд и обнимает меня.
— Спокойной ночи, Ами. Приходи ко мне, если тебе что-нибудь понадобится. Вообще всё, что угодно.
— Я так и сделаю, спасибо, и Скар?
Она улыбается.
— Да?
— Пожелай от меня спокойной ночи Малакаю.
Она собирается возразить, но поджимает губы и кивает.
— Я передам.
Когда она уходит, я переворачиваюсь на бок и смотрю в стену, чувствуя себя опустошённой, измотанной и испытывая боль.
Я поворачиваюсь на другой бок и ахаю, когда вижу Малакая, стоящего у моей двери, пристально смотрящего на меня. Моё сердце учащённо бьётся, и я сажусь.
— Ты не сможешь так легко отделаться от меня, дорогая.
Я отвожу взгляд, выдыхаю, а затем снова смотрю на него.
— Чего ты так боишься? — спрашивает он меня с таким пристальным взглядом, что это обжигает.
Я решаю сказать ему правду, потому что, чёрт возьми, я устала от того, что каждая часть моей жизни — ложь.
— Саму себя, — шепчу я.
Себя.
Так чертовски боюсь саму себя.
***
Малакай
Себя.
Она боится саму себя.
Это утверждение не имеет для меня большого смысла, но я вижу по её глазам, что она говорит это искренне, каждой частичкой того, кто она есть. Интересно, что, чёрт возьми, с ней случилось, что заставило её думать, что она плохой человек, потому что, судя по тому, что я видел, это абсолютно не так. У Амалии чистое сердце, и очень немногие люди могут сказать это о себе.