Приговор приведен в исполнение
Шрифт:
Только к обеду следующего дня Святому удалось напасть на глубокую колею, уводящую в глубь долины. Посоветовавшись, они решили не рисковать и дождаться темноты. Теперь, когда до базы Эмира оставалось рукой подать, каждый неверный шаг мог стоить им жизни. Отогнав машину под скалы и присыпав следы шин, друзья приготовились ждать.
Первым опять начал канючить Гуляй. Если ночью он страдал от холода, то теперь Вовку донимала нестерпимая жара. Он перебрался из кабины в кузов под навес и попытался там уснуть.
– Оказывается, – сказал он недовольно, – я успел отвыкнуть от здешнего климата.
– Выпить хочешь? – спросил Святой, протягивая металлическую флягу.
Вовка сделал глоток и зло сплюнул на камни.
– Вода! – скривился Гуляй. – А водки нет?
– Водку будешь пить дома, – сказал Святой, – когда вернешься.
«Если вернешься», – мелькнуло у него вдруг.
Рогожин позже и сам не знал, было ли это предчувствием. Но тогда он почему-то внезапно представил себе мертвого Вовку, устало уткнувшегося лицом в рыжий песок. По его небритой щеке медленно стекала кровь. Рядом на дороге лежал пустой рожок от автомата…
Святой невольно мотнул головой, отгоняя видение.
– Привидится же такое, – пробормотал он чуть слышно.
– Что? – переспросил Вовка, вопросительно глядя на командира.
Оказалось, что Святой произнес последние слова довольно внятно и громко. Скользнув по Гуляю невидящим взглядом, Дмитрий неловко повел плечами:
– Да так, ничего. Видно, эта жара и меня достала.
Вовка снисходительно хмыкнул:
– Бывает, командир.
Посланный на разведку Дробин вернулся с плохими новостями.
– Впереди село, – доложил он, едва переведя дух после бега. – Всего дворов под двести наберется. Сразу и не разберешь, есть там кто или нет. Людей не видел.
– А скот домашний? – уточнил Гуляй. – Коров там разных, свиней, ослов…
– Свиней, – передразнил его Дробин, – ослов… Да откуда тут свиньи?! Местные, они ж, как и евреи, сала на дух не переносят…
– Предположим, что, – обиженно выпучив нижнюю губу, огрызнулся Гуляй, – евреев они тоже не переносят… А во-вторых, это и не село!
– Не заметил я никого! – отмахнулся Пашка. – Ни скотов, ни ослов, ни жителей местных. Вымерли все, будто мамонты.
– Чего тогда бежал?
– От вертолета! И откуда он, падла, только взялся?! – рассказывая, Пашка помогал себе руками, для пущей убедительности показывая, как все было. – Я тень сперва заметил. Гляжу, темное пятно ползет по полю. Поднял глаза – вертушка! Стою, глазами хлопаю, уши протираю и понять ничего не могу. Вертолет! Вот он, передо мной, как на ладони, а вокруг тишина – в гробу тише не бывает.
– Это, Паша, у тебя после спирта фельдшеровского уши закупорило, – не упустил вставить Вовка. – Или болезнь
Святого в рассказе Дробина обеспокоило другое. Он спросил:
– Ты уверен, что тебя не заметили? Если ты их видел как на ладони, значит, и они видели тебя.
Пашка замялся.
– Точно не скажу, – вздохнул он, собираясь с мыслями. – С одной стороны, оно, конечно, возможно. Я на виду прилично проторчал. Только сдается мне, хрен бы я тут сейчас с вами лясы точил, если бы те мудильники на вертушке меня засекли. У них там такие дуры по обоим бортам висят – уписаться можно от страха. Калибр за тридцатку зашкаливает. Не-не… – протянул Дробин уже уверенней, – не должны.
– И куда вертушка делась?
– Как куда?! Как раз в вашу сторону! Я еще чего так несся – боялся, что если машину с воздуха засекли, то когти рвать нужно…
Святой и Гуляй переглянулись.
– Не было никакого вертолета, командир, – заявил Вовка. – Мамой клянусь! Я не Пашка, глухотой не страдаю.
– Да и я ничего не слышал, – согласился Святой.
Пришла очередь обижаться Дробину.
– Черт с вами, – сказал он. – Только вертушка была! А в село это днем лучше не соваться.
Посоветовавшись во второй раз, постановили все то же – попробовать проскочить ночью. По карте получалось, что база Эмира должна находиться сразу за селом.
До наступления сумерек проспали в машине. Гуляй, так и не сомкнувший глаз, дежурил у дороги.
– Едут! – поднял он друзей. – Скорее!
– Кто едет?
– Колонна, двенадцать машин вроде нашего «КамАЗа», как ты и говорил, километра три-четыре отсюда. Направляются в сторону базы.
Святой уже сидел в кабине. Он сказал:
– Ждем, когда пройдет одиннадцать, и только тогда пристраиваемся им в хвост. Между одиннадцатым и двенадцатым грузовиками.
– Может, было бы лучше, – возразил Гуляй, – если бы мы прицепились к концу конвоя?!
– Нет. – Святой прекратил дискуссию. – Водитель последней машины обязательно заметит, что кто-то за ним едет. Если нам удастся въехать в колонну, то тогда водитель одиннадцатого грузовика станет считать, что видит в зеркале фары двенадцатого, а тот, в двенадцатом, будет уверен, что перед ним одиннадцатый. Двигаем!
Они осторожно съехали по каменному дну ущелья к повороту и остановились в том месте, где скала закрывала их от конвоя.
Затемненные огни фар колонны появились из-за поворота. Машины шли на средней скорости, сохраняя дистанцию в сто – сто тридцать метров, что было на руку Святому.
– Словно призраки, – шепнул Паша.
– Девять… десять… одиннадцать… – считал грузовики Вовка. – Сейчас! – крикнул он.
Святой слишком резко дал газ. Машина рванула с места и вдруг стала, влетев сразу двумя задними колесами в яму.