Приговор
Шрифт:
— Ну и что ж, я из этого не делаю секрета. Дружу, встречаюсь и полагаю, что это не запрещено.
— Зачем же так резко, — Агавелов всячески старался направить беседу в более спокойное русло. — Вы не поняли меня. Нас интересует, как долго продолжалась встреча?
— Я обязана отчитываться даже в этом? — губы ее тронула презрительная гримаска.
Агавелов, пытливо глядя в ее глаза, кивнул.
— Ну… До сегодняшнего утра.
— Непрерывно? — Конечно.
— М-да, — задумчиво протянул капитан и внезапно спросил. — А где?
— У меня дома. Я просто не понимаю, что вы хотите от меня?
— Искренности, —
Она задумалась, опустила голову.
— Я почему-то убежден, — продолжал капитан, — что вы многого не знаете о вашем друге.
— Вы уверены? — тонко подведенные брови сошлись к переносице.
— Серго сидел в тюрьме. Целых шесть лет. Вам это известно?
— Да, я знаю, — просто ответила она. — И догадываюсь, почему вы меня вызвали.
— Так будьте откровенны!
Она усмехнулась:
— Боюсь! Иногда откровенность кончается неприятностями. Особенно, если на ней настаивает милиция.
Акперов с досадой хрустнул пальцами, отошел от окна и будто случайно подключился к беседе:
— Скажите, не вас ли я с неделю тому назад видел на русско-армянском кладбище? В мастерской каменщика?
Люда изумленно привстала.
— Меня? Вы шутите?
— Ничуть.
— Господи! Вы меня с кем-то путаете! Что мне делать там на кладбище? Смешно даже.
— Извините. Может, я ошибся, — голос Заура звучал жестко. — Но я хочу вам сказать, Цаплина, что если бы нам была безразлична ваша судьба и особенно судьба Серго, то мы не сидели бы вместе в этой комнате. — Он нервно пересек кабинет. — Случилась беда, преступление. Есть основания полагать, что вы или Серго знаете об этом. Вы же сами сказали, что «догадываетесь, зачем вас вызвали». За язык-то вас никто не тянул. — Он резко остановился около стула, на котором сидела Люда. — Обещайте мне ответить честно только на один вопрос. — Заур подчеркнул. — На один.
— Хорошо, — растерянно прошептала она.
— Вы боитесь за Серго?
— Да, — едва слышно прозвучало в комнате.
— Мы вас слушаем.
Люда нервно провела платком по лицу, облизнула сухие губы.
— Я волнуюсь. Очень. Буду сбиваться. Не перебивайте меня.
— Пожалуйста. — Агавелов встал, закрыл окно. Он не хотел, чтоб в уличном шуме потерялось хотя бы одно ее слово.
— В субботу вечером у меня и Сержика не было определенных планов. Посидели на бульваре, потом пошли в кафе. Я проголодалась. Мы поели яичницу, выпили по стакану коктейля. Говорили об учебе. Несколько дней назад я сдала документы в вечернюю школу, в десятый класс. Это Сержик настоял. И кроме того, на работе наседают. Мол, застыла в своем развитии, не двигаешься. И правда, что я хуже других? — Люда тряхнула головой. — В общем, мы твердо решили, что осенью поженимся, я буду заниматься, а он со мной повторит курс. А в будущем году мы попробуем поступить в институт.
— Смотри ты! — удивился Заур.
— Когда мы вышли из кафе, — продолжала Люда, — к нам подошел Аркадий, бывший приятель Серго, со своей девушкой, Ларой. Светлая такая блондиночка. Терпеть этого Аркадия не могу. Сломал всю жизнь человеку, — это вырвалось у нее чисто по-женски. — Так вот, Аркадий отозвал Серго, я в это время спросила Лару, как ее дела, как жизнь. Она рассказала, что живет с Аркадием на поселке НЗС в квартире Арифа. Это тоже один из бывших
— Простите, Люда, — не выдержал Агавелов, — откуда вы знаете этих «бывших»?
— Ой, я начала с конца. — Люда поискала глазами стакан. Агавелов налил ей воды. — Сейчас, сейчас — она сделала глоток. — Месяца два назад, уже после беседы с вами, Серго встретил Галустяна на улице. А вечером тот неожиданно явился в гости. Потом, когда все уже разошлись и мы остались вдвоем, Сержик неожиданно сказал, так мягко сказал, как никогда раньше: «Ты, Люда, единственный человек, которому я доверяю». Понимаете, не «девочка», не «Мими», а «Люда». Он искал помощи, сочувствия. «Как быть, Люда? — спросил он. — Пойти в милицию?» Он все рвался встретиться, но не с вами, — девушка взглянула на Агавелова, — а с капитаном Огневым. И еще с каким-то майором. Забыла его фамилию. Серго говорил, что он здорово рисует.
— Это я, — Заур улыбнулся. — Разрешите представиться, майор Акперов. Продолжайте, продолжайте.
— Это я виновата. Я отговорила его. В ту ночь впервые, кажется, почувствовала, как он дорог мне, пусть зубоскал, пусть легкомысленный. Понимаете? — Глаза ее были полны слез. — Я почувствовала, что я в ответе за него. И… не пустила к вам, испугалась, как бы Аркадий его не прикончил. На вечеринке я видела его в гневе, честное слово, — настоящий зверь. А в субботу он звал Серго на какое-то «дело». Серго отказался наотрез. Аркадий начал угрожать, мол, прикончу и все такое. Я знаю, что Серго совсем не из отчаянных храбрецов, но в этот раз он не поддался, твердил: «Нет, нет, я завязал накрепко, оставь меня в покое». Потом подошел Ариф и мы с ними расстались. И отправились ко мне домой. Вот и все. — Она разрыдалась.
Агавелов пододвинул ей стакан, подождал, пока она успокоится, вытрет подмокшую тушь с ресниц. Потом спросил:
— Ваш адрес, Люда?
— Крепостная, 43.
— Серго там?
— Да. На работу ему к часу.
— Теперь последняя просьба. Вам придется часок побыть у нас. Надеюсь, скучать не будете. Там есть хорошие журналы. Договорились?
— Хорошо, если это нужно.
Агавелов проводил Цаплину и, возвратившись в кабинет, подмигнул Акперову.
— Ну, Заур, кажется, все идет как надо.
Акперов не повернул головы:
— Не спеши с выводами.
— Не понимаю тебя. Ведь твоя версия подтверждается. Она полностью совпадает с показаниями шофера такси Павлова, показаниями Цаплиной. И кроме того, с данными Сурена Юзбашева. Что же еще нужно? Осталось действовать! Мы почти у цели, чувствуешь?
— Опять горячку порешь, Эдуард?
— Поражаюсь твоей медлительности.
— Учти, дорогой, — горячая голова истинное несчастье оперативного работника. Чаще всего, — уводит на ложный след.