Приговор
Шрифт:
— Где вы живете в настоящее время?
— На ранчо за городом.
— Вы там живете с мистером Тобином?
Джек не мог поверить, что Дикарло задал подобный вопрос.
— Это не то, на что вы намекаете.
— Мисс Лопес, отвечайте только «да» или «нет». Вы там живете с мистером Тобином?
— Да.
— А также с мистером Хоакином Санчесом, который в свое время был помощником мисс Трейси Джеймс?
— Да. — Голос Марии дрогнул.
— Это правда, что вы поселились с мистером Тобином и мистером Хоакином Санчесом с того дня, как устроились
— Да.
— Я очень внимательно слушал, когда выдавали показания о письме, полученном в 1988 году из полицейского управления Дель-Рио. Я правильно понял, что мистер Брюм, прочитав это письмо, попросил, чтобы вы связали его с канцелярией прокурора штата?
— Правильно.
— Именно с канцелярией?
— Да-а. — В голосе Марии послышалась неуверенность.
— А не с мистером Эвансом?
— Ну… наверное, он не назвал его фамилии, но я понимала…
Джимми оборвал ее на полуслове:
— Вы слышали, что к телефону подошел мистер Эванс?
— Нет. Я сразу передала трубку мистеру Брюму.
— Вы предположили, что мистер Брюм разговаривал с мистером Эвансом или он произносил его фамилию?
— Предположила, поскольку мистер Эванс единственный прокурор штата, который занимался делом Келли.
— Таким образом, вы не слышали, чтобы мистер Брюм обращался к собеседнику по фамилии?
— Не слышала.
— Когда мистер Брюм попросил вас связать его с канцелярией прокурора штата, он сообщил вам причину?
— Конкретно нет.
— Ваше заключение основывалось на том, что он только что прочитал письмо. Так?
— Так.
— Вы не слышали содержания разговора?
— Я слышала, как мистер Брюм сказал, что он немедленно приедет…
— Вы только слышали, как мистер Брюм сказал, что он немедленно приедет?
— Да.
— Сколько прокуроров штата, помимо мистера Эванса, работали в канцелярии округа Кобб в 1988 году?
— Четверо.
— Справедливо ли утверждать, что полицейское управление регулярно связывалось с каждым из них?
— Справедливо.
— В том числе мистер Брюм? Он обсуждал деловые вопросы с каждым из них. Так?
— Так.
— И не только по телефону. Ездил к каждому из прокуроров в канцелярию?
— Иногда.
— Следовательно, и в тот день он мог позвонить одному из других прокуроров штата по совершенно иному делу?
— Не думаю.
— Но наверняка не уверены?
— Наверняка — нет.
— И у вас нет конкретного доказательства, кроме собственных предположений, что мистер Брюм разговаривал по телефону с мистером Эвансом и отправился встретиться именно с ним? Под отсутствием конкретного доказательства я понимаю, что мистер Брюм не назвал фамилии мистера Эванса, когда просил соединить его с канцелярией прокурора штата, вы не слышали в трубке голоса мистера Эванса и мистер Брюм не обращался к своему собеседнику по фамилии, когда говорил по телефону. Так? — Все это Джимми выпалил скороговоркой, точно пулемет.
— Вы правы — ничего такого я не слышала. Но он прочитал письмо
— Ваша честь, вопросов больше не имею. — Возвращаясь на место, Джимми заносчиво посмотрел на Джека, словно говоря: «Учись, как надо вести перекрестный допрос!» Но этот взгляд Джека нисколько не смутил. Он уже вставал, когда судья Стэнтон спросил:
— Повторный допрос свидетеля стороной обвинения?
— Да, ваша честь. Благодарю вас. — Джек приблизился к Марии, но при этом смотрел на Дикарло. — Мисс Лопес, адвокат спросил вас, живете ли вы вместе со мной с тех пор, как поступили ко мне на работу, и вы ответили утвердительно. Существует ли особая причина, почему вы переехали в мой дом?
Джимми немедленно заявил протест:
— Ваша честь, мне можно подойти?
— Давайте, давайте, — раздраженно ответил Стэнтон, а сам с явным интересом ждал, что последует дальше. Все в зале, казалось, подались вперед, стараясь подслушать, о чем станут говорить представители сторон у судейской кафедры.
— Судья, — начал с полдороги адвокат, — это не имеет отношения к делу. Понятия не имею, что она ответит, но ответ может быть предвзятым и нанести вред моим клиентам.
— Ответ может быть предвзятым — такого протеста мне не приходилось слышать. Что скажете, мистер Тобин?
— Что ж, ваша честь, эту дверь отворил сам мистер Дикарло. Я не задал ни единого вопроса по поводу того, где живет мисс Лопес. Мистер Дикарло намерен создать у присяжных впечатление, что меня, мисс Лопес и мистера Санчеса связывают странные, непозволительные отношения. Но при этом он запрещает ей объяснить, почему она оказалась в моем доме, поскольку слова свидетельницы могут оказаться предвзятыми и нанести вред его клиентам. Ему надо было сперва подумать и уж затем пытаться нас опорочить, задавая подобный вопрос.
— Согласен, — заметил Стэнтон. — Мистер Дикарло, вы сами отворили эту дверь, и теперь мы вынуждены узнать, куда она ведет. Протест отклоняется.
Джек вернулся к свидетелю, а Джимми под яростным взглядом Клея Эванса сел на место. Джек повторил вопрос:
— Мисс Лопес, существует ли особая причина, почему вы переехали в мой дом?
— Я боялась. Ваш следователь Нэнси Ши явилась ко мне, и я рассказала ей то же, что свидетельствовала на сегодняшнем заседании. Нэнси убили сразу после того, как она ушла из моего дома.
Зал взорвался, присяжные сидели потрясенные. Несколько журналистов сорвались с места и, обгоняя коллег, ринулись в проход. Все смешалось в мгновение ока, и судья Стэнтон ничего не смог поделать, чтобы навести порядок. Он несколько раз стукнул молотком, крикнул во всю силу легких «Тихо!», затем приказал судебным приставам очистить помещение.
Чтобы избавиться от публики, потребовалось несколько минут. По мере того как зал пустел, шум стихал. Оставшиеся — судья, представители сторон, обвиняемые, свидетели, присяжные и персонал суда — хранили полное молчание. Джимми Дикарло встал: