Приговор
Шрифт:
— Судья, мы можем приблизиться?
— Подойдите. — На лице Стэнтона не было ни малейшего признака раздражения. Поскольку в зале не осталось зрителей, не было смысла играть.
— Судья, я повторяю протест против подобной линии допроса. Ходатайствую о том, чтобы исключить ответ свидетеля и признать ошибку в судебном разбирательстве. Мы здесь не для того, чтобы выносить судебное решение по поводу мнимого убийства некоей Нэнси. Свидетель только что обвинила моих клиентов в убийстве, которое ни в коей мере не связано с выдвинутыми против
— Осторожнее, — возмутился судья Стэнтон. — Не забывайте, с кем разговариваете. Мистер Тобин, вы можете возразить?
— Да, ваша честь. Свидетель Мария Лопес во время повторного допроса выставившей стороной поступила именно так, как должна была поступить, — она назвала факты. Ни своего мнения, ни выводов — только факты. «Я боялась» — это факт. «Нэнси Ши явилась ко мне, и я рассказала ей то же, что свидетельствовала на сегодняшнем заседании» — факт. «Ее убили сразу после того, как она ушла из моего дома» — еще один факт. — Джек едва сдерживал гнев.
— Мистер Дикарло, я согласен с тем, что данное свидетельство выставляет ваших клиентов не в лучшем свете, но это ваша проблема, — кивнул Стэнтон. — Именно вы, а не я и не мистер Тобин ступили на скользкий склон. Ваш протест отклоняется, ваше ходатайство об исключении ответа отклоняется, ваше ходатайство о признании ошибки в судебном разбирательстве отклоняется. Что-нибудь еще?
— Нет, ваша честь. — Джимми выглядел подавленным.
— Тогда продолжим.
Джек вернулся к свидетелю:
— Мисс Лопес, почему мистер Санчес живет в моем доме?
— Он и еще Дик Рейдек. Они оба отставные полицейские из Майами и были наняты в качестве телохранителей.
— Ваша честь, вопросов больше не имею.
К этому времени Джимми успел прийти в себя — этого человека трудно было сломить. Он поднялся и направился к свидетелю. Судья даже не стал спрашивать, намерен ли он повторить перекрестный допрос.
— Эта Нэнси Ши — следователь мистера Тобина — погибла в автомобильной аварии? Так?
— Так.
— Именно в аварии?
— Так утверждается.
— Кем утверждается? Окружным управлением шерифа, которое никак не связано с управлением полиции Бэсс-Крика?
— Да.
— Но вы в это не верите?
— Нет.
— Вопросов больше не имею.
Джек хотел, чтобы последнее слово осталось за ним.
— Ваша честь, можно мне продолжить? У меня всего один или два вопроса.
— Только быстро.
— Мисс Лопес, где сейчас находится Хоакин Санчес?
Мария сразу поняла, что от нее требуется.
— В больнице. Он получил огнестрельное ранение, когда мы вечером выходили из ресторана.
— Это не было несчастным случаем?
— Протестую, ваша честь.
— Подойдите. — Судья посмотрел на Джека. — В этого человека действительно стреляли?
— Да, ваша честь.
— Ваша честь… — начал Джимми,
— Мистер Дикарло, я склонен с вами согласиться: одновременно мы можем рассматривать только одно убийство. Но вы сами открыли эти шлюзы. Вот что я вам скажу: я поддерживаю ваш протест и дам указание присяжным не принимать во внимание последний вопрос насчет Хоакина Санчеса. И больше никаких вопросов. Процесс выходит из-под контроля. Мистер Тобин, у вас все?
— Да, сэр. Обвинение закончило представление доказательств.
— Мистер Дикарло, вы готовы? Намерены выставить свидетелей?
— По крайней мере двоих — возможно, больше. Я предпочел бы, если позволите, начать завтра утром. И еще я ходатайствую о снятии обвинения.
— Хорошо. Будем считать сегодняшнее заседание закрытым, как только мистер Тобин официально заявит, что закончил представление доказательств. Продолжим завтра с девяти утра. И вот еще что: мистер Дикарло, ваше ходатайство отклоняется. Я рассмотрю этот вопрос только после того, как будут представлены все доказательства, включая контрдоказательства.
— Да, сэр, — в один голос ответили представители сторон.
Вечером Джимми Дикарло и Клей Эванс устроились ужинать в гостиничном номере адвоката.
— В голове не укладывается, что вы натворили! — закричал Четвертый, как только закрылась дверь за обслуживающим номера официантом.
— Что я такого натворил? — спросил Джимми, прекрасно понимая, что имел в виду Клей. — Надо было обломать ее прямо на месте дачи свидетельских показаний.
— Но при этом не подставлять меня! В охоте за ней вы зашли слишком далеко. Теперь судья будет считать меня убийцей. Передаст дело на рассмотрение присяжных, и я отправлюсь на электрический стул. Вижу по их глазам.
— У нас есть еще шанс.
— Какой?
— Вы можете дать показания. Вы и Брюм. Заявить, что не получали никакого письма и понятия не имеете, о чем толковала Мария.
— Вы так ничего и не поняли, глупая голова!
— Чего не понял?
— Тобин только того и ждет, чтобы мы дали показания. У него есть что-то в запасе. Можете подставлять Брюма, если хотите, а я и близко не подойду к месту для дачи свидетельских показаний. Будь что будет.
Адвокат помолчал, откусил огромный кусок от сандвича с отварной солониной, прожевал и поднял глаза на Клея:
— Есть другой путь.
— Рассказывайте.
— Он предполагает, что на сей раз сумку с деньгами принесете мне вы.
— Сколько.
— Двести пятьдесят тысяч долларов.
Четвертому на мгновение пришло в голову, что адвокат все специально подстроил ради того, чтобы произнести эти слова. Он уже получил двести тысяч долларов за отвратительнейшую защиту. Но в ту же секунду Клей решил, что ошибся. Нет, Дикарло не настолько хитер. Просто ему, Клею Эвансу Четвертому, не повезло — достался ни черта не понимающий в юриспруденции адвокат.