Приговоренные к любви

Филдинг Нора

Мысли потекли в другом направлении. По­чему здесь оказался Роберт? Он купил этот дом? Или... Ну, конечно, или! Как же я до сих пор ни разу не вспомнила фамилию хозяйки этого дома. Миссис Арлингтон! В документах была указана прежняя фамилия Дороти. Энн еще говорила о втором браке владелицы дома. Интересно, а Ро­берт знает об этом случае?

Я немного поразмыслила об этой загадке и пришла к выводу, что если он и знает, то свя­зать то происшествие с находящейся у него в гостях Джейн, которая привезла ему из Туниса в подарок от мачехи попугая,

он не сможет.

Я успокоилась и стала думать, что мне надо предпринять в данный момент. Естественно, привести себя в порядок, найти Роберта и по­благодарить за гостеприимство, затем уехать в гостиницу или к Энн. Что ж, намерения у меня хорошие, и чем быстрее я примусь за их испол­нение, тем лучше.

Сказано — сделано. Роберта я нашла на тер­расе, на которой когда-то вкушала самый луч­ший в моей жизни кофе и которая послужила ареной, где моя жизнь разбилась вдребезги. Сей­час я стояла перед хозяином этого прелестного местечка заново склеенная.

— Извините, мистер Арлингтон, за причи­ненные вам хлопоты. Большое спасибо за гос­теприимство. До свидания.

Роберт поднялся из-за стола и добродушно улыбнулся.

— Джейн, что за китайские церемонии! При­саживайся и выпей кофе. Как мне кажется, вче­ра ты звала меня просто Робертом. Почему сейчас величаешь мистером Арлингтоном?

Я не нашлась, что сказать в ответ, поэтому ухватилась за приглашение выпить чашечку кофе. Грех не воспользоваться перспективой еще чуть-чуть побыть рядом с зеленоглазым блондином. После кофе я навсегда расстанусь с ним. Вряд ли судьба еще раз сведет нас вместе.

— Джейн, если ты не торопишься, то рас­скажи поподробнее, как поживает Дороти. Она в последнее время почему-то ограничивается коротенькими сообщениями о себе: жива, здорова.

Я принялась описывать тунисскую жизнь. Дороти я очень любила, поэтому в моем рас­сказе ей было посвящено немало теплых слов. Роберт внимательно слушал. Время текло не­заметно. Впервые мы с Робертом разговариваем как нормальные люди, а он не смотрит на меня холодными глазами. Наоборот, они у него сей­час сверкают... Интересно, чем? Добротой? Пока я пыталась определить, что говорит его взгляд, он произнес:

— Джейн, Ширли просит извинить ее за вче­рашнее поведение. Она очень испугалась за тебя, когда ты упала в обморок и так долго не при­ходила в себя. Кроме того, Микки сильно клю­нул ее, а она страдает слабой сворачиваемостью крови. Чтобы почувствовать себя полнос­тью прощенной, Ширли приглашает тебя на нашу помолвку и просит не отказываться. Ве­черинка по столь торжественному случаю со­стоится завтра. Я со своей стороны тоже прошу тебя прийти на вечер.

Лучше бы он этого не говорил. Мы могли еще какое-то время поболтать, а потом попро­щаться навеки. И я была бы почти счастлива. А сейчас...

Ширли извиняется! У нее несворачиваемость крови! Гемофилия! Только ею страдают исклю­чительно мужчины. Что-то в истории не было ни одной королевы, у которой была бы эта бо­лезнь. Может быть, Ширли внесена в Книгу

ре­кордов Гиннесса? Вряд ли. И ни капельки она за меня не испугалась. Такие, как Ширли, тря­сутся только над своей драгоценной особой.

Она хочет видеть меня на своей помолвке? Черта с два! Да ей безразлично, продолжаю ли я существовать на свете! Это Роберт так препод­нес вчерашнюю сцену, чтобы выгородить свою злую и невоспитанную Ширли. Ничего не ска­жешь, подсластил пилюлю! Да я ее горечь чув­ствую даже у себя во рту. Ее не может перебить и сладкий кофе.

— Хорошо. Я буду, — произнес мой язык, на­учившийся у Микки говорить без участия голо­вы. Услышав столь удивительный ответ, произ­несенный моими устами в то время, как я обду­мывала вежливый отказ, я смирилась перед неизбежностью присутствовать на ненавистной мне помолвке.

— Извини, Джейн, что не могу подбросить тебя в Лондон. Сейчас должна приехать Шир­ли. Я обещал ее дождаться. Давай я закажу тебе такси.

Снова Ширли! Как же она мне надоела!..

Естественно, по закону подлости к дому Ро­берта подъехало вчерашнее такси. Не могу ска­зать, что шофер, увидев меня, пришел в вос­торг. Я решила разъяснить ситуацию:

— Послушайте...

Он не очень вежливо меня перебил:

— Лучше молчи.

Но я все же стала объяснять. Через несколько минут шофер весело смеялся.

— Неужели твой Микки так прямо и сказал? Бог ты мой, тебя, мисс, вполне могли загрести в полицию. На что уж я знаю психологию пас­сажира, а и то вчера никак не мог прийти в себя от изумления. На вид приличная девушка, а рот как помойка. Славный вы, мисс, сделали подарок своему парню. Ему понравился ваш юмор, мисс?

— Моему парню? — только и смогла я вы­молвить в изумлении.

— Конечно, вашему, мисс! Не моему же. Я видел, как он смотрел на вас влюбленными гла­зами, когда вы уезжали со мной.

— Что вы говорите? Он не мой парень. У него завтра помолвка... — И, повинуясь безотчетному чувству, я принялась рассказывать шоферу о своих перипетиях с Робертом.

Я поведала ему обо всем: и о своей первой встрече, когда я таранила его машину, и о том, как набросилась на бедного Роберта в больни­це, когда он пришел меня навестить, и о вче­рашней безобразной сцене. Умолчала я только об Эрике и о своей беспробудной глупости и доверчивости. Под конец исповеди мне стало стыдно. Шофер — чужой человек, а я ему изли­ваю душу.

—Завтра у него помолвка с очень красивой особой, а я ему никто, — скороговоркой подве­ла я итог.

Шофер усмехнулся.

— Помолвка еще не свадьба, может и рас­строиться. Не унывай, мисс, будет и на твоей улице праздник.

Своим неосторожным замечанием шофер разбередил мне душу. А почему нет? Помолвка не свадьба. Меня пригласили, и я поборюсь за свое счастье.

Сердце мое затрепетало, словно почувствова­ло, что все еще может измениться. Я была готова на любой безрассудный поступок. Сейчас приеду к Энн, и мы вместе что-нибудь придумаем.