Приговорённые к счастью

Матвиенко Сергей

Намёк понятен: не предупредил его о знакомстве Димы и Вернера. Бальтазар чертыхнулся про себя, закрыл дверь и вернулся на место.

– Отправил вам ордер на Румана – имя пилота. Проверьте получение, – продолжил чеканить землянин, не сводя с Бальтазара глаз. – Луна, приём.

Тот глянул в почту.

– Получил, – кивнул Бальтазар.

Его друзья напряжённо молчали.

– Земля, приём, – передал Бальтазар очередь.

– «Реактивные зигзаги» о визите я не уведомлял. С этим вы сами справились, – язвительно проговорил

Емельян Сергеевич. – Дмитрий, сопровождаете коллегу, раз напросились. Луна, отбой, – обозначил следователь конец общения и отключился.

– Кто что понимает? – спросил Дмитрий расстроенно.

– Земля нами недовольна, но без нас никак, – пояснил Альберт, сгладив очевидное «без Бальтазара никак».

«Или мы теперь за диверсантов, отвлекаем внимание врага», – подумал Бальтазар, но вслух произнёс:

– Дима, надо ехать.

Глава 5. Важная птица Вернер

Бальтазар и Дмитрий сидели в пустом (и единственном) вагоне электрички, следовавшей к головной конторе при производственной площадке фирмы «Реактивные зигзаги», и откровенно скучали.

На Луне редко пользовались подобным способом передвижения. Во-первых, дорого, особенно если сравнивать с бесплатным и мгновенным перемещением в мире рисованных декораций. Во-вторых, томительное ожидание, пока все положенные пейзажи не промотаются за окном поезда, автомобиля, аэроплана или кареты – в зависимости от способа «путешествия». И чем дольше длится это заоконное документальное кино, которое, кажется, нарочно делают невыносимо скучным, тем дороже билет. Поездки были на любителя – недаром вагон пустовал.

Ни Бальтазар, ни Дмитрий (как и большинство вменяемых лунян) не входили в их число. Но некоторых мест можно было достичь, только выдержав подобное путешествие. Например, если солидная контора не хотела служить проходным двором для толп залётных любопытствующих душ, то могла позволить себе статус земель со сложным доступом. А всемирно известная мегакорпорация «Реактивные зигзаги» была солидной конторой.

Вагон убаюкивающе покачивался, мерный стук колёс нарезал время ровными полосками, твердя одно и то же: куда спешить, куда спешить…

За окнами слева слепил глаза краешек заходящего солнца. Здесь на серую пустыню легли длинные чёрные тени, которые отбрасывал каждый бугорок. Справа царили сумерки, будто лунный терминатор лёг ровной линией на железнодорожную колею.

Над ночной стороной Луны висела половинка Земли, подсвечивая изрытую мелкими кратерами поверхность их подземного мира. Путешественники, задрав головы, через прозрачную крышу любовались шаром, состыкованным из двух половинок: одной яркой, голубовато-белой, другой – чёрной, в мириадах светящихся точек и пятен. Наконец и это надоело.

– Хоть бы что путное поставили. – Дмитрий зевнул. – Лесок, речку, зелёные холмы… Нет, воображения хватило на унылую лунную картинку. – Он отвернулся от окна.

–

Но шикарно нарисовано, точность до мелочей. – Бальтазар не удержался и тоже зевнул.

– Сдаётся, Землю не в той стороне разместили, – заметил Дмитрий.

Бальтазар глянул на земной шар и пожал плечами.

– А вдруг они и правда в отдельном эссентариуме? – предположил он, продолжив их давешний спор, начавшийся ещё на вокзале. – И мы именно что едем туда в транспортной капсуле?

Дмитрий недоверчиво хмыкнул.

– Если какой камень по нам прилетит и капсула не выдержит… – поёжился Бальтазар, поглядев в опасную темноту космоса над ним. – Один миллиграмм на килограмм, – припомнил он универсальное правило. – Два с половиной на человека, итого пять миллиграммов энерговыделения! Этот фейерверк даже с Земли увидят.

– Ночью в телескоп – да, а так вряд ли, – усомнился Дмитрий. Он ухмыльнулся: – Но точно появится новый лунный кратер с именами Дима и Боря в честь первооткрывателей, точнее, первоотрывателей. Конечно, Вернер – богатый господин, но самому содержать отдельную ёмкость эссентариума? Так что никуда мы не едем.

Некоторое время они обсуждали, как отличить нарисованное путешествие по Луне от настоящего, и согласились, что при качественной отрисовке надёжного способа нет.

Дмитрий глядел в окно и вдруг ахнул. Не успев обернуться, Бальтазар лишь краешком глаза уловил яркую вспышку. Удар метеорита! Рядом с ними! Стекло обдало песком, и на секунду грязно-серый туман полностью застил обзор.

Вагон дёрнулся и встал, коротко взвизгнула сирена. Хорошо знакомая им ещё с дальнего космоса мелодия предупредила об опасности разгерметизации жилой капсулы эссентариума. Мол, готовьтесь стать ослепительным светом.

В повисшей тишине вскочившие Дмитрий и Бальтазар обменялись испуганными взглядами, с замершими сердцами ожидая новых истошных воплей. Но, слава богу, сирена молчала. Поезд неспешно тронулся.

Дмитрий тихо сел.

– Добавили космических приключений, чтобы мы не заскучали, – оживляясь, произнёс он. – Космическая корпорация держит марку.

– Уж очень похоже вышло, – усаживаясь, заметил Бальтазар.

– Сложно, что ли, нарисовать? Глянь, как расстарались: якобы остались царапины на смотровых линзах, – Дмитрий указал на окно. – Назад обычным ходом перенесёмся. Вот увидишь.

– Хорошо бы! – отозвался Бальтазар.

– До них был ещё «Ракетный экспресс», но цена кусается, – буркнул Дмитрий. – Переплата за быструю перерисовку декораций. Кстати, Боря, ты много накопил после дальнего космоса?

Тот помотал головой:

– Откладываешь по копеечке, а словно камешки на гору кидаешь, чтобы та выше стала. Ещё любимая супруга – растратчица немилосердная…

– Иждивенка, – пробурчал Дмитрий. – Давно бы решил с этой… Возишься с ней, по судам таскаетесь…

– Дима! – коротко предупредил Бальтазар.