Приговоренный к власти
Шрифт:
— Ничего не вышло, — не понял его Лешка, а Хохряков кричал в спины уходивших Топоркова и Охлопьева:
— Думали меня сюда к себе зазвать вместо телевизора?! Будто я не пойму, что купить меня хотели! Ха-ха! Не таков Ванька Хохряков! — Он вскочил из-за стола, опрокинув наземь самовар. — Идем из этого осиного гнезда, друг Ковригин! Идем, пока не ужалили! До ворот довези, а там меня добрые молодцы ждут, они не дадут в обиду! У-у, змеи подколодные!
Хохряков метал угрозы на головы врагов, словно бог Зевс
— До ворот, парень! Сейчас мы до моей бабы поедем! Чай пить будем с пирогами, погуляем и разговоры поразговариваем.
— Нет, — суховато сказал Лешка. — У меня дела намечены.
Он уже устал от этого раздольного человека и переносить его был более не в состоянии, хотя нельзя сказать, что Хохряков по-своему ему не понравился. Просто к таким людям нужна привычка.
— Тогда, витязь, завтра найди меня! Поговорим! Мы их одолеем! За ними деньги, которые тухлой рыбой воняют, а за нами Вера и Отечество!
Машина сразу наполнилась запахом перегара, Лешка быстро запустил мотор, и, пока ехали до ворот, Хохряков затянул «Вдоль по матушке по Волге», но перед самым выездом с территории дачи осекся.
— Вот, Алешка, как видишь, депутат Думы из меня навряд ли получится. Но пользы от меня — мно-ого будет. Много! Завтра приезжай ко мне на обед, у меня дом в деревне с другой стороны города. Любого спросишь — скажут. Приедешь?
— Приеду, — пообещал Лешка расстроенно, поскольку ясно было, что с этим клоуном серьезной каши не сваришь. Таких в Думу все-таки не пускали.
В довершение всего за воротами участка Хохрякова ждала… телега! Не успел Лешка приостановиться, как пара коней вылетела из рощи, двое молодцов подхватили своего вождя из машины и осторожненько усадили на солому, застилавшую дно телеги. Ямщики свистнули, и кони рванули с места.
Союзник ни к черту, подвел итог Лешка, посмотрел вслед умчавшейся телеге и открыл дверцы машины, чтобы выдуть из салона тяжелый дух, оставшийся после патриота.
Он закурил и попытался прикинуть, какие из всех его запутанных дел надо поставить на исполнение в первую очередь, а что можно отложить.
— Отдай мой партбилет, гад! — прозвучал за его спиной свистящий шепот.
Лешка резко обернулся, инстинктивно толкнул человека рукой в грудь, тот отшатнулся, и Лешка узнал косматого рыбака, который час назад удил рыбу. Теперь на нем был пиджачок, а глаза — все те же липкие — горели из-под кустистых бровей. Старик был сутул до горбатости.
— Какой партбилет? — крикнул Лешка.
— Мой партийный билет, члена КПСС с 1944 года!
— Садись в машину, отъедем, — быстро сказал Лешка.
— Вспомнил меня, да? — Он сел в машину, не сводя с Лешки пристального взгляда. — Кологривов
— Вспомнил, Кологривов, — ответил Лешка, въезжая в рощу. — У меня тоже отметина твоя на боку осталась.
— Отдай партбилет, — в голосе Кологривова послышалась животная тоска. — Я же в рабство к изменникам коммунизма попал! Я же настоящий большевик, а всем надо доказывать, что билет свой не уничтожил, как те сволочи, а потерял в борьбе с врагом.
— Подожди, с билетом разберемся! Как ты здесь оказался?
— А так! С того самого дня! Побежал прямо без штанов к Охлопьеву и Топоркову, чтоб узнать, кто ты такой и где тебя искать. Я б тебя тогда все одно застрелил! Но ты в тюрьму упрятался! А я к Топоркову и Охлопьеву, этим ренегатам коммунизма, прилепился по вынужденности! Скрепил свое сердце, в рабстве у них состою, и все тебя искал и ждал этого часа. Нет у меня с той поры жизни, Ковригин! Сказали, что ты всего как пару месяцев из лагерей вышел и сам сюда прибудешь. Никто не знает, что мой партийный билет у тебя, и ты про то не говори. Но отдай, жизнью своей заклинаю. Или уж убей, ведь гибну я!
Лешка остановил машину в роще. Вокруг никого не было.
— Кологривов… Что уж у тебя, жизни без этой карточки нет?
— Тебе не понять. Коммунистическая партия преодолевает трудности и возрождается. Мы снова будем ведущей силой. И я бы сейчас не здесь, на подхвате, был, а настоящим человеком! Лидером! Я же верный коммунист, а как докажу, если партбилет утерян! Искалечил ты мою жизнь!
Лешка уже вспомнил, где можно поискать партбилет этого полусвихнувшегося человека, и сказал уверенно:
— Хорошо, Кологривов. Я обещаю почти наверняка, что на днях тебе твой пропуск в бессмертие привезу… Но уж, извини, задаром тебе его не отдам.
— Сколько хочешь?! Любые деньги! Любые!
— Не знаю еще, что я хочу, — сознался Лешка. — Не знаю, но не деньги. Что-то ты мне расскажешь, Кологривов, за свои партийные корочки, но пока не знаю, что. Так ты у Топоркова числишься?
— Нет. У Витьки Охлопьева. За порученца у него или адъютанта на фирме.
— На какой фирме? А разве он не в армии? — удивился Лешка.
— Давно не в армии. Мы фирму с ним имеем! — гордо сказал Кологривов.
— Какую?
— Разную. Сейчас рыбу возим. Из Прибалтики.
— Рыбу? Натуральную? — подивился Лешка.
— Мороженую. Крупное дело. Что Латвия, что Эстония теперь не русские, а рыбку кушать все хотят. Вот и наладили дело. Вагонами доставляем. В рефрижераторах. — Он вдруг до того заволновался, что вспотел. — А ты часом мой билет не выбросил, не потерял?
— Нет. Найду твой билет. На днях привезу.