Приграничная история

Вэльская Алёна

Лорд Стэнли де Барк, потомственный светлый маг, легко подхватил меня в свои объятия и под мой радостный смех закружил по комнате.

– Вы знакомы?
– вклинился в наши приветствия изумленно-злой голос полковника.

– Мы учились вместе, - ответил Стэни, а я с удивлением отметила, насколько раздражен еще недавно совершенно спокойный Нортон.

– У Лии перепады в настроении и несколько странные реакции на события. Мне кажется, не обошлось без внешнего воздействия. Посмотри, это по твоей части, - холодно напомнил о цели своего визита Нортон.

– Да, конечно, - посерьезнел Стэни и повел меня к маленькому диванчику, приютившемуся

в углу кабинета.
– Как тебя угораздило?

– Не знаю, - покачала головой я.
– Мне кажется, что полковнику только кажется.

Рэмиан метнул очередной убийственный взгляд на Стэнли, отчего тот неожиданно стушевался.

– А ты здесь какими судьбами?
– спросила я, не понимая происходящего.

– Служу в отделе полковника Нортона, - рассеянно отозвался он, внимательно меня оглядывая. Знаю я этот взгляд: лучший менталист нашего потока приступил к своей любимой работе. Аристократ из древнего рода на службе короны под начальством неблагородного Нортона. Нет, снобизмом ни он, ни я никогда не страдали, чего нельзя было сказать о родителях Стэни. Лорд и леди де Барк смирились с учебой сына, но никогда не поощряли его общение с людьми не своего круга. Их сын, несмотря на это, вырос порядочным человеком с хорошо развитым чувством долга и превосходным талантом.

– А как же родители?
– продолжала любопытствовать я.

Стэнли шикнул и заставил меня замолчать. Все, он полностью в своей стихии, отвлекать его вопросами более чем глупо. Минут через десять, которые медленно тянулись в напряженной тишине, он вынес свой приговор:

– Здесь есть три внушения. Одно - усиление чувства вины, легкое, но регулярно обновляемое, идущее в связке с отвращением к... эээ...скажем, связям с мужчинами . Другое - сильнейшее успокоительное, наложенное вместе с обезболивающим заклинанием. Диссонанс в поведении вызван несовместимостью светлой и темной магией плюс борьбой организма против влияний извне в результате сильнейших эмоций.

Сердце пропустило удар. Полковник подлетел ко мне и, присев передо мной на карточки, успокаивающе сжал мои руки.

– Снять можешь?
– резко спросил он, не потрудившись даже повернуться к нему.

– Могу, - легко пообещал Стэнли.
– Только не мешай, Нортон.

Полковник с трудом заставил себя отойти и коршуном наблюдал за суетящимся вокруг меня Стэни. Одна я сидела, отчаянно пытаясь унять колотящееся сердце.

Каждый последний четверг месяца мы проводили с Керсом, предаваясь пьянству, в одной из таверн Корлина. Только он мог усиливать мое чувство вины, только он мог внушить мне боязнь близких отношений с кем-либо! Что ж, умно: жертва будущего ритуала всегда под контролем, ничего не сможет выкинуть, никого не полюбит и никуда не уедет. Наоборот, будет как привязанная, шарахаясь от других людей. Успокоительное наверняка в лечебнице наложила Морина. Если оно и впрямь настолько сильное, как говорит Стэни, значит я могла действительно несколько заторможено реагировать на происходящее. К тому же, такое заклинание можно применять открыто и его наличие легко объяснить.

Странно только, что я ничего не почувствовала. Расслабилась за годы, проведенные в корлинской тиши, да отвыкла от удара в спину. Урок с Роди прошел для меня, по-видимому, даром.

– Все, - торжественно объявил Стэни, и я с усилием вернулась вынырнула из своих невеселых мыслей.

– Как ты себя чувствуешь?
– с тревогой в голосе спросил полковник.

Я прислушалась к себе. Желания кричать, выть в голос и кататься по полу не появилось, как и желания закрыться в комнате и никого к себе не подпускать, но, странное дело, я почувствовала себя удивительно живой, как после разговора с мамой.

Вот передо мной стоит волнующийся полковник и ожидает моего ответа.

Вот мой однокурсник, которого я не видела целую вечность, наблюдает за мной, любуясь ювелирно снятыми внушениями.

Вот она я, преданная и проданная, но не сломленная.

– Все хорошо, спасибо, - с улыбкой ответила я, стирая так не шедшую Рэмиану озабоченность.
– Ты настоящий волшебник, Стэни, - повернулась уже к своему однокурснику, отдавая должное его работе.

– Польщен, - коротко ответил он, широко улыбаясь.
– Ты надолго в столицу?

– Думаю, на ближайшие полгода, - помрачнела я, вспомнив об обстоятельствах, приведших меня сюда.

– Давай поужинаем вместе, поболтаем?
– робко предложил он, начисто забыв об обретавшемся рядом полковнике, который внимательно следил за разговором. Последнее предложение ему явно пришлось не по нраву, но разве это имеет значение?

– Давай. Когда?
– согласилась я, игнорируя недовольство полковника. Он не имеет права распоряжаться моей жизнью.

– Завтра вечером, в ресторане "Золото столицы", в семь вечера.

– Я обязательно приду, - улыбнулась я и поднялась с диванчика.

Полковник, бросив еще один убийственный взгляд на своего подчиненного и на моего однокурсника по совместительству, протянул мне руку и поспешил увести меня из кабинета ничего не понимающего лорда де Барка.

– Твоя экономка сегодня спрашивала меня об ужине, - заметила я, оказавшись в кабинете самого полковника.

– И что?
– наигранно-удивленно спросил он.

– Не делай вид, что не понимаешь, о чем я, - с досадой воскликнула я, набрасывая плащ.

– Я не играю ни в какие игры - давно вышел из этого возраста, - покачал он головой.
– Ты действительно можешь считать себя хозяйкой моего дома.

Борьба взглядов: его, умоляющего поверить, и моего, сомневающегося во всем.

– Идем, - первой сдалась я.
– Ужин уже наверняка готов.

– Что ты заказала?
– спросил он, когда мы покинули его кабинет и вышли на улицу.

– То, что ты любишь больше всего, - буркнула я.

Рэмиан счастливо рассмеялся и предложил прогуляться. Спешить было некуда, и я согласилась. Мы мирно шли по улицам столицы и молчали, думая каждый о своем. Затянувшаяся осень вот-вот готовилась плавно перетечь в зиму, и на улице было довольно зябко.

Ужин прошел тихо и как-то по-семейному. Рэмиан рассказывал забавные истории, стараясь развеять мою тоску. Я изо всех сил старалась поддерживать непринужденную атмосферу, гоня прочь тяжелые мысли. Было уютно и тепло. Что-то доброе и светлое осторожно распускалось внутри на промерзшей почве из наслоенных разочарований прошлого, и я прислушивалась к себе, с удивлением замечая, как хорошо мне в компании полковника.

Отужинав, мы перебрались в его кабинет. Рэмиан зажег камин и подсел ко мне на диван. Я рассеянно следила за ручным каминным пламенем и молчала. Мне казалось, что любые слова могут разрушить ту хрупкую гармонию, что воцарилась сегодня в доме у полковника, в которой я так отчаянно нуждалась. Наверное, то же чувствовал и он, не спеша начинать разговор.