Прикамская попытка. Тетралогия
Шрифт:
Лишь после этого десяток лучших пароходов с десантной командой, в сопровождении трёх транспортных парусников, гружённых боеприпасами, отплыл из Невмянска на юг. До ближайшего японского порта эскадру сопровождали несколько трофейных судов, гружёных углём. Обратно они должны были привезти первые трофеи этой войны. Да, именно войны, как можно более эффективной и жёсткой, чтобы даже мысли о сопротивлении не возникло у наших соседей. Как и не осталось бы ни единого корабля, способного что-то перевозить, кроме рыбачьих лодок. Целью рейда была полная безоговорочная капитуляция страны Восходящего Солнца и дальнейшая её демилитаризация. Либо, теснейшая экономическая и политическая интеграция с нами, делавшая невозможной войну против нас в принципе.
Поэтому, десантники готовы были оставлять
Небольшое сообщение для власть имущих не содержало никаких обещаний, просто предложение прислать в город Невмянск (бывший Мацума) послов для обсуждения условий мирного договора. В остальном, Иван предполагал ограбить дочиста с разрушением всех береговых укреплений, только три ближайших к нам города. Именно оттуда было большинство пиратов, напавших на нас. Другие японские порты он предполагал вообще не трогать, ограничиться затоплением всех крупных судов и разрушением береговых укреплений, с вывозом пушек, естественно. Такая циничная подготовка дала свои результаты, за первый месяц грузовые корабли в сопровождении одного парохода сделали три рейса с трофеями в Невмянск. Обратно они увозили топливо для пароходов, пока только деревянные чурки.
Первоочередной задачей оставшихся на острове башкирских разъездов было отыскание залежей каменного угля и железной руды. Самое обидное, мы с Иваном не имели ни малейшего понятия, есть ли вообще железная руда на Хоккайдо. Худо будет, коли её нет, доставка с материка станет в копеечку. А наши планы по строительству железнодорожной сети на острове вылетят в трубу. В ожидании, пока бойцы изучат новые владения и составят карты местности, я впрягся в строительство заводов. Самым простым, как обычно, оказалось, организовать выработку целлюлозы, и производных из неё - пороха и динамита. Тем более, что на многих местах побережья зимовали тюлени и котики, великолепные поставщики жира и неплохих шкур. Нет, истреблять этих животных мы не собирались, но добычу я разрешил, своя шкура дороже. Тут же мы столкнулись с необходимостью переработки тюленьего мяса, в изобилии оказавшегося у наших забойщиков. К счастью, парусники успели осенью завезти несколько тонн жести для консервов, вот и условия для строительства консервного завода. Забегая вперёд, скажу, что за ту зиму завод вышел на невиданные темпы роста, к весне его продукция вдвое превысила выход Владивостокского консервного завода. На мой вкус, консервы из тюленьего мяса, всё-таки отдавали рыбой, несмотря на обилие приправ. Но, наши эксперты, Ганс и Клаас, в два голоса уверяли меня, что лучше такие бансы, чем стандартная солонина, имеющая обыкновение в тропиках тухнуть и плесневеть. По крайней мере, никто не отравится, тюленьи бансы мы заложили в трюмы кораблей и склады наших гарнизонов на "чёрный день".
В начале декабря 1779 года неожиданно в гавани Невмянска появились сразу пять кораблей. Два из них мы узнали сразу, то были шлюпы наших капёров, Охрима и Байданы. Корабли сильно потрепали не только шторма, на бортах и надстройках ясно виднелись следы боёв. Бушприт у охримовского шлюпа "Беспощадный" был обломлен, видно, досталось казакам неплохо. Однако, почти полные команды казаков-охотников стояли на палубах, приплясывая от радости. В трёх других кораблях, осторожно входивших в незнакомую гавань, легко угадывалась принадлежность британской Ост-Индской кампании. На их
Так оно и оказалось, первый месяц оба шлюпа честно выполняли мою просьбу и гоняли японцев из северной части Японского моря. С этих рыбаков и кормились, причём, деловые казаки не просто гоняли рыбаков, но и завязывали знакомство. Научились более-менее говорить по-японски, завели связи на берега Хонсю, среди контрабандистов и пиратов. От них они и узнали о нашем захвате Хоккайдо и рейде русской эскадры вокруг острова. Тут горячие головы не выдержали, со словами: - Наши пиратов разбили, а мы рыбаков проверяем! Даешь сарынь на кичку, надо идти на юг и потрошить англичан!
– отправились на юг, к Формозе.
Два месяца капёры курсировали вокруг острова, проверили полтора десятка голландских, французских и испанских кораблей. Ну, не шёл англичанин, не шёл. И, в одно прекрасное утро, на горизонте показалась целая эскадра из пяти кораблей, самое главное, английских! Казаки так устали ждать настоящей добычи, что не считая врага, рванулись в бой. Предварительно, конечно, подняли флаг Русской Дальневосточной кампании, обозначив свою позицию, как сражение конкурентов Ост-Индской кампании, чью принадлежность обозначили флаги англичан. Формально капёры даже выкинули флаги с предупреждением остановиться для досмотра груза. Абсолютно безосновательно, но, сами англичане поступают так же. Сближались корабли встречным курсом, противник не пытался отклониться, будучи уверен в безоговорочном превосходстве над шлюпами. От самоуверенности передовой корабль англичан даже первым выстрелил в наших из носового орудия, едва противоборствующие стороны сблизились на полкилометра.
Коварные казаки лишь этого и ждали, для русских орудий полкилометра не расстояние. А при лобовой атаке стрелять могут все три пушки, чего капёры и добивались. Беглый огонь из шести орудий фугасными снарядами, несмотря на многочисленные промахи, позволившие англичанам всё-таки дать бортовой залп двумя передовыми кораблями, принёс ужасающие результаты. Англичане попали таки в наши шлюпы парой-другой ядер, разбили рангоут, повредили бушприт у "Беспощадного". Однако, казаки за это время так нафаршировали два ближайших корабля снарядами, что те затонули в считанные минуты. А три оставшихся торговых судна Ост-Индской кампании сразу спустили паруса в знак капитуляции. После чего занялись спасением тонущих моряков.
Торговаться со мной Охрим и Байдана не стали, свою долю первой добычи капёры отдали, чтобы выкупить оба шлюпа в собственность, отремонтировать их, запастись боеприпасами и продуктами. Я получал все трофейные суда вместе с грузом и пленными англичанами. Два корабля были набиты под завязку традиционными пряностями и китайским шёлком, а третий шёл на Формозу за товаром с грузом кофе и тремя сундуками, полными английских гиней и шиллингов. Больше всего меня поразила не огромная добыча, а то, что наши капёры честно не тронули ни единой монеты в сундуках. Благо, со знанием английского языка я нашёл возможность проверить судовую кассу по имеющимся документам. Эта честность капёров так растрогала, что не выдержал, и поощрил все парней круглой суммой дополнительно к нашему договору. Им было приятно, наверняка все знали о сундуках с деньгами и тоже смотрели на мою реакцию.
В результате у нас появились ещё три океанских судна, три тысячи фунтов стерлингов в звонкой монете, огромное количество пряностей, кофе и китайского шёлка, и триста семьдесят английских моряков. Как обычно, желающим предложили продолжить службу под нашим руководством, все согласились, кроме офицеров. Ну, им и не предлагали. Пусть с ними поработают братья Агаевы, там видно будет. Плотников, лекарей и прочую обслугу мы высадили на берег, заменив их нашими корейцами. После чего приступили к ремонту, переделке и перевооружению трофеев, получивших имена "Дельта", "Дзета", "Эпсилон". А команды принялись перевоспитывать будущие капитаны, пошедшие на повышение со шлюпов. Всё равно в зимние шторма выходить в море мы не собирались, хватит времени для сработки экипажей. Капёры, однако, отдыхать не собирались, после ремонта отправились обратно на юг, на новую охоту.