ПРИКЛЮЧЕНИЕ БОРИСКИ И ЕГО ДРУЗЕЙ.

Романов Александр Александрович

– Я не возражаю, – сказал Бук.

– Пусть будет по-вашему, – обиженно сказала Сорока. – Тогда примите хотя бы мое предложение сочинить песню.

– Да ну ее! – сказал Бук. – Мы и так уже насочиняли много песен. Толку от них!..

– Последнюю-препоследнюю, – сказала Сорока. – Вдруг она окажется полезной!

Робот Олег пожал металлическими плечами. Он больше надеялся на точный расчет и железное спокойствие. Но возражать не стал.

И вечер в Борискиной комнате закончился распеванием такой песни:

План

составлен. День назначен. Остается только ждать. Пожелайте нам удачи, что вам стоит – пожелать! Завтра ночью, темной ночью тихо влезем на забор. Незаметно темной ночью прокрадемся мы во двор. В дальний лес найдем дорогу, а потом, в глуши лесной, мы счастливую берлогу будем строить под сосной!

– А я не смогу строить берлогу, – сказал Бориска. – Я должен остаться в городе. Скоро – первое сентября. Зато потом, когда приду в гости, смогу подмести пол или еще что-нибудь сделать.

– Это – само собой… – заметила Сорока. – А пока сходи и скажи папе, чтобы он был готов помогать нам завтра ночью…

БОЛЬШАЯ МЕДВЕДИЦА СМОТРИТ НА ГОРОД.

В том, что хуже всего ждать и догонять, друзья сполна убедились в последний день. Поминутно то один, то другой спрашивал: «Который час?» После вопроса слышался очередной вздох и слова: «Как медленно тянется время!..»

Бориску обрадовало, что по небу поползли плотные серые тучи.

– Хорошо, – сказал он друзьям, – погода портится. Для нас лучше, если ночь будет беспросветной.

Немного погодя выглянуло солнце.

– Плохо, – сказал он. – Небо, кажется, станет ясным.

– Солнце скоро спрячется, – успокоил Бориску Бук. – Оно выглянуло только для того, чтобы пообещать нам удачу.

– Конечно, – подтвердила Сорока. – Солнце всегда должно обещать нам удачу. Ведь мы спасли его от лохматой тучи. Оно знает, что ночью нас ждет опасная работа. Солнце и луну попросит не выглядывать сегодня, вот увидите!

– Увидим… – отозвался Бориска без особой надежды.

Чтобы отвлечься от ожидания, он предложил Буку и Сороке прогуляться по городу.

– Что вы хотели бы посмотреть? – спросил он друзей.

– Я не раз пролетала над городом, – сказала Сорока. – По-моему, самое интересное место – большая свалка. Там можно найти массу разных блестящих штучек. Но я их уже не собираю, надоело.

– Свалка не в городе, а где-то за городом, – сказал Бориска.

– Я и не собираюсь на нее смотреть, – сказала Сорока. – Просто вспомнила про нее. Куда же нам пойти, чтобы повеселиться?.. – Она задумалась на минуту, потом

воскликнула: – Давайте сходим к оперному театру! Мне захотелось посидеть на его крыше. Это, наверное, гораздо возвышенней, чем сидеть на крыше клуба!

– Э, – заметил Бук, – не все ли равно. Крыша – она и есть крыша.

– Не скажи, – возразила Сорока. – У оперного театра крыша гораздо выше.

– Лети, лети, – ехидно сказал Бук. – Потом хвастаться будешь тем, что сидела на крыше оперного театра.

– А тебе завидно… завидно? – попыталась поддразнить Бука Сорока. – Сам-то куда хочешь сходить?

– На базар… – откровенно признался Бук. – Там должны продавать кедровые орехи. Не мешает перед дорогой пополнить ими заплечный мешок.

– Робот Олег, ты пойдешь с нами? – спросила Сорока.

Глаза робота вспыхнули. Он отрицательно помотал головой и, показав рукой на книги, ответил:

– Меня в настоящий момент заинтересовала художественная литература.

– Пошли, – сказал Бориска. – Пусть робот Олег читает. А мы сходим к оперному, на базар и еще… еще я свожу вас в кино!

– А что мы будем делать в этом кино? – спросил Бук.

– Сидеть и смотреть на экран…

– Я и сам знаю, что там надо смотреть, – перебил Бук.

Он, разумеется, никогда не ходил в кинотеатр. Но, как иногда случается и с людьми, захотел показаться более знающим, чем был на самом деле. А боясь обнаружить незнание, постарался изменить разговор.

– Мы вдоволь насмотримся и на Сороку, – заметил он. – Ты думаешь, она быстро слетит с крыши оперного театра? Как бы не так. Сорока будет сидеть на ней до тех пор, пока не покажется всему городу. Она такая…

– Какая есть! – протрещала Сорока. – Люди тоже захотят посмотреть на меня. Я почти уверена: они никогда не видели Сороки на крыше оперного театра.

– А в кино продают мороженое. С орехами, – сказал Бориска.

– С орехами? – переспросил Бук и вскочил. – Чего же мы ждем? – воскликнул он. – Если там продают орехи с мороженым, тогда обязательно надо посмотреть кино! На первое у нас будет базар, на второе – кино, а на третье – крыша.

– Нет, сначала крыша… – запротестовала Сорока.

– А я говорю – на третье! – не уступал Бук.

Они заспорили так, что даже стали наскакивать друг на друга.

– Давайте бросим жребий, – предложил Бориска, чтобы помирить друзей. – Вот пуговица. Если Сорока отгадает, в какой руке я держу ее, – будет так, как хочет она.

И Бориска, переложив за спиной пуговицу из одной руки в другую, спросил:

– Ну, в какой?

Сорока крутнула головой, хитро посмотрела на Бориску и сказала:

– В правой!..

Бориска медленно разжал ладонь.

– Урра, я отгадала! – обрадовалась Сорока. – Где моя драгоценность? – засуетилась она, разыскивая кругляшок на цепочке.

А надев его, минут пять вертелась перед зеркалом.

– Тот, кто собрался в театр, должен выглядеть нарядным, – протрещала она, заметив насмешливый взгляд Бука.