Приключения 1968

Сопельняк Борис Николаевич

— Тобой командовать. Что же еще? — огрызнулся Шахов и посмотрел с тоской на первую страницу своего опуса. — Ты сиди, молчи и вдохновляй меня. — Шахов сел и начал писать.

«Чем красноречивее и старательнее валютчики выгораживали Казакова, тем больше мы убеждались, что он был не последней скрипкой в этой шайке. Поведение преступников на следствии и в судебном разбирательстве можно было объяснить только одним: Казаков является кем-то вроде казначея, и на его помощь рассчитывают. Но предположения — одно, а доказательства — другое, и Казаков прошел по делу свидетелем.

Примерно через полгода из мест заключения нам сообщили, что все приятели Казакова систематически получают посылки. Мы же, со своей стороны, установили, что отправители посылок регулярно встречаются с Казаковым. В это же время он дважды имел свидания с представителем одной из иностранных фирм. Все это наводило на мысль, что он преступной деятельности

не прекратил.

В августе этого года Казаков попросил двухнедельный отпуск за свой счет. Дирекция Госстраха предложила ему немного подождать. Он настаивал, говорил, что в Ленинграде у него заболела мать, хотел даже увольняться. Отпуск он получил и тут же заказал билет на самолет до Адлера, а по телефону пытался забронировать номер в гостинице «Приморская».

Располагая такими данными, капитан Баклаков и я вылетели на курорт. Задание было простое: выяснить связи Казакова и задержать в момент совершения валютных операций.

Мне удалось близко познакомиться с Казаковым, что значительно облегчало нашу работу…»

— Уже зарезал? — спросил Сергей.

— Кого зарезал? — не понял Шахов вопроса.

— Казакова, конечно. — Сергей провел большим пальцем по горлу.

Шахов не ответил и продолжал писать:

«На курорте Казаков вел замкнутый образ жизни, и похоже было, никаких сделок совершать не собирался. Но однажды утром я нашел его в номере с перерезанным горлом…»

— Сережа, что мы предполагали, когда Казакова убили? — спросил Шахов.

— Много чего предполагали. — Сергей хитро посмотрел на друга. — Предполагали многое, а уверены были только в одном, что влетит нам от комиссара. И, кажется, не ошиблись.

— Серьезно, Сергей. Что-то у меня все мысли разлетелись. Тогда же были какие-то четкие версии.

— Не ври, Миша. Сутки не было никаких версий. Ходили как в воду опущенные. Когда в городе увидели Поддымова — старого проходимца и валютчика — немного приободрились.

— Верно. Поддымов, — обрадованно перебил Шахов. — Потом встреча Поддымова с Приходько.

— Не забудь отразить, — Сергей постучал пальцем по столу, — эту встречу установил я. И что Зоя служит только ширмой для Приходько, установил тоже я.

— Сережа, ты в моем повествовании главный герой.

— Констатация факта. — Сергей пожал плечами.

«На наш запрос Москва сообщила, что Друянов является членом коллегии адвокатов, человек безукоризненной репутации. Приходько же только что был освобожден из мест заключения, где отбывал наказание за бандитизм. Тогда и родилась версия, что Приходько — лишь исполнитель, а Поддымов — организатор преступления.

Убийство было совершено следующим образом. У Казакова болел палец. Приходько предложил побрить его. Зарезал, забрал валюту, через веранду вернулся в свой номер, прошел мимо дежурной, позавтракал и сел играть в шахматы. Отлучившись на две минуты, он через веранду снова зашел в номер Казакова, позвонил дежурной, быстро запер внутреннюю дверь, чтобы Самойлова не могла войти и увидеть труп, а сам спрятался в душевой. Дежурная автоматически отозвалась на обращение «ребенок» и отнесла полотенце именно в десятый номер. За шумом воды голос, конечно, разобрать было невозможно.

Результат достигнут. В семь тридцать Казаков якобы еще жив, а Приходько в это время играет в шахматы. Время убийства смещено. Преступник получает алиби. Подозрение падает на Друянова…»

— Сергей, — Шахов бросил ручку и закурил, — а как Поддымов узнал, что у Казакова с собой крупная сумма валюты?

— А черт его знает, как он узнал! Мы только догадывались, а он точно знал.

— А как это получилось, что Поддымов — валютчик и чистоплюй — связался с Приходько — вором-рецидивистом и бандитом?

— Поддымову нужен был исполнитель. Знаешь, Миша, — глаза Сергея загорелись, и он заговорил быстрее, — чую, что очень скоро мы это дело передадим в Комитет государственной безопасности. Кто-то стоит за Поддымовым. Из этих… — Он сделал рукой неопределенный жест. — Отсюда и осведомленность Поддымова. У них с Казаковым был общий хозяин. Хотели одним ударом убить двух зайцев: убрать Казакова — он был одной ногой в тюрьме и стал опасен — и завербовать Приходько.

— Остановись, — Шахов хлопнул рукой по столу. — С твоим полетом мысли только фантастические романы писать.

— Не веришь, не спрашивай. — Сергей углубился в дебри бухгалтерии.

«Работа по установлению и изобличению преступников велась параллельно уголовным розыском города и нами с Баклаковым. Считаю необходимым отметить грамотность и оперативную смекалку коллектива городского уголовного розыска. Розыскные мероприятия, проводимые под руководством исполняющего обязанности начальника отдела старшего лейтенанта Перова, всегда были своевременны и целенаправленны.

Приходько сделал тонкий ход и не назвал своего партнера по шахматам,

уверенный, что работники милиции найдут его обязательно. Этим он добился, что уголовный розыск сам установил его алиби. Однако и после допроса семьи Шверковских Перов, основываясь на мелких ошибках, допущенных Приходько на допросе, не отбросил версию о его виновности. Приходько чувствовал, что ему не верят, и это заставило его активизироваться. Изменить шаткое положение Приходько мог только арест другого человека. Для этого он и вложил в карманы парусиновых брюк, сданных Друяновым в стирку, окровавленный платок Казакова. Ход был грубый, но выбирать преступнику уже не приходилось.

К этому времени я, уже уверенный в непричастности Друянова к преступлению, расшифровался перед ним.

Когда в гостинице был обнаружен злополучный платок, я встретился с Перовым. Друянова мы прямо с пляжа отправили на Рицу, а в гостинице подняли переполох и выставили «негласные» посты.

Приходько решил, что Друянов испугался, что не сможет доказать своей невиновности, и поэтому скрылся. Похищенную у Казакова валюту Приходько хранил в двойном дне портфеля, который оставлял у Зои. Задержать Приходько с валютой в руках было не так уж сложно, но в этом случае Поддымов мог остаться в стороне.

Пока Приходько готовился к отъезду, мы наблюдали за ним и построили такую версию: Поддымов приезжает в город. Зачем? Помочь своему сообщнику? Ради такой филантропической затеи Поддымов не стал бы рисковать. Просто он не доверяет Приходько. Боится, что тот скроется с валютой. Приходько чувствует, что находится под подозрением, но валюту, самую серьезную против него улику, Поддымову не передает. Он рискует свободой и жизнью, но не расстается с награбленным, так как уверен, что, получив валюту, Поддымов уедет и бросит его на произвол судьбы. Построив такую логическую схему, мы пришли к выводу, что Поддымов уехать вместе с Приходько и отпустить его одного побоится. Он обязательно встретится с Приходько в последний момент и получит свою долю. Так операция по задержанию преступников была построена на их собственной психологии. Такая встреча действительно состоялась, после чего оба преступника были задержаны. Следствие ведет Прокуратура СССР».

Шахов закончил писать и поставил точку.

— Помнишь, как Александр Викентьевич стал следить за тобой? — спросил Сергей, увидев, что Шахов положил ручку. — А когда ты пригласил его покататься и поговорить, как он рассказывал о предстоящей поездке табачнику Акопяну? А тебе втолковывал, что у старика отличная память, особенно на лица? — Сергей откинулся на стуле и заразительно рассмеялся.

— Что же здесь смешного? — Шахов налил себе стакан воды. — Плохо я эту встречу проводил. Утром пытался зайти к нему в номер, но дверь была заперта. Громко стучать не хотелось. Молча протянуть ему удостоверение? Сам знаешь, жили на «пятачке», кругом народ. Можно сорвать всю операцию. — Шахов поставил стакан на тумбочку. — Друянов — старый адвокат. Насмотрелся за свою жизнь. Он мне потом рассказывал о своих опасениях: «Столкнет, — думаю, — меня этот парень с какой-нибудь скалы. И положит в карман записку такого содержания: что, мол, в смерти Казакова виноват и т. д. А поехать хочется — любопытство разбирает».

— Увидев твою физиономию, еще и не то подумать можно, — тихо, как бы про себя, сказал Сергей. — Я бы с тобой и в кино не рискнул пойти.

— Следы юношеских увлечений, у кого на лице, а у кого и на всем теле, — парировал Шахов и многозначительно посмотрел на товарища. — Я хоть купаться могу. Не как некоторые…

Сергей обиженно спросил:

— Бить ниже пояса тебя на ринге научили?

— Сережа, друг ты мой наилучший!.. — Шахов подошел к Баклакову, обнял его и приподнял со стула.

— Хватит! Прощаю. — Сергей поморщился и повел плечами. — Идем обедать. Надо заправиться перед выходом на ковер к руководству.

Друзья закрыли кабинет и отправились в столовую.

Аркадий Локерман

СЕЙШИ

Повесть

Следы «снежного человека»?

На острове Карашир, высоко в горах, вблизи кратера вулкана, где, выбрасывая пар, ревут фумаролы, отчетливо видны следы босых ног. Ясно отпечатавшись в зеленоватой, затвердевшей глине, они идут по дну расщелины и теряются на снежнике.

Туристы, увидавшие эти следы, еле-еле взобрались туда в горных ботинках на железных шипах.

Кто же мог здесь разгуливать босиком?

Известно, что следы человека и медведя — точнее, его задних лап — очень схожи.

Решили — прошел медведь. И сразу возник вопрос: почему он шагал на задних лапах, а не на всех четырех?