Приключения 1969
Шрифт:
— Много работы? — переспросил Ян, — Наверно, они там упаковывают чемоданы?
— Еще нет, — ответила Лилия. — Они приготовились к операции, и, значит, утром следователям и переводчикам придется потрудиться.
У Яна пересохло в горле.
— А ты знаешь что-нибудь об этой операции?
— По-моему, тебя она не должна волновать. Если я правильно поняла твои слова, ты не так глуп, чтобы впутываться в подобные истории.
— Да, конечно, — нетерпеливо перебил он. — Мне просто интересно.
— Сегодня в четыре часа утра будут арестованы
— Мне нужно ненадолго уйти, — сказал Ян. — Ложись и спи.
— Только ты, пожалуйста, возвращайся, — тихо попросила мать, и голос ее дрогнул. — Будет глупо и ужасно, если с тобой что-нибудь случится этой ночью!
Он не услышал конца ее фразы. Он был уже на улице.
В темноте слышались какие-то шорохи и шаги. Рабочая окраина Риги уже не казалась вымершей после наступления темноты, как бывало год назад. Дворы и переулки жили своей таинственной жизнью.
Янис поспешил к Марии. Опасность угрожала ей одной из первых. Именно она руководила диверсионными группами в штабе подполья.
Через центр города Ян пробрался с трудом. По Адольф-Гитлерштрассе непрерывным потоком двигались крытые брезентом грузовики. Из-под брезента виднелись серые, усталые лица солдат.
Проникнув в парк, Янис с облегчением перевел дыхание, но тут ему пришло в голову, что он опоздал. С бьющимся сердцем он продрался сквозь кусты.
Двухэтажный домик возле больницы спал. Не светилось ни одно окно. Ян обошел дом кругом, постоял возле подъезда. Было тихо. Немцы еще не явились. Он взбежал по лестнице и открыл дверь своим ключом. Не зажигая света, подошел к Марии и нагнулся над ней, с нежностью вслушиваясь в ее ровное дыхание.
— Что такое? — испуганно села она, проснувшись.
— Вставай! — ответил Янис. — Сейчас они за тобой придут. Кто-то из арестованных назвал адреса членов штаба.
Мария молча принялась одеваться.
— Быстрее! — поторопил Ян, напряженно прислушиваясь. Ему показалось, что внизу хлопнула дверь.
— Тебе мать сказала? — спросила Мария.
— Она пришла ко мне ночевать. Ей не хотелось, чтобы ее вызывали сегодня на работу. Но все же я думаю, что она проговорилась не случайно.
— Мы разберемся, — ответила Мария. — Мы обязательно во всем разберемся. Я готова. Возьми под матрасом автомат. Мы пойдем к Скроманису, потом к Зутису.
В этот момент в дверь раздался громкий стук. Затрещали доски.
— Кончено! — прошептал Ян. — Выбирайся через окно. Я их задержу.
— Я тебя не оставлю, — ответила Мария. — Погибнем вместе.
— А Скроманис! — сказал Янис и подтолкнул ее к окну.
В дверь замолотили прикладами. Ян увидел черный силуэт Марии в сером квадрате окна.
Из двери вылетела доска. Янис бросился за шкаф и прошил стенку длинной очередью. На лестнице все стихло, но через мгновение пули в щепы разодрали дверь. На столе лопнула чашка.
— Сдавайся! Бросаю гранату!
Сверкнул огонь, горячая волна воздуха ударила в лицо. Правая рука у Яна повисла. Автомат упал. «Эх, не оставил пулю для себя!» — с сожалением подумал Ян. Кто-то повернул выключатель. В багровом тумане появились эсэсовцы.
— Стреляйте! — крикнул Ян, но они завернули ему раненую руку за спину, и он потерял сознание от нечеловеческой боли.
Очнулся он в камере. Перед ним на полу стояла алюминиевая миска, наполненная каким-то варевом. Пошевелившись, Ян обнаружил, что рана в плече перевязана. Это было плохо. «Станут допрашивать!» — понял Янис. Он не ошибся. Спустя сутки дверь открылась, и рыжий надзиратель, выплюнув на пол сигарету, рявкнул:
— Встать!
Держась за стенку, Ян поднялся на ноги. Тюремщик долго вел его по узким коридорам, затем втолкнул в какую-то дверь и захлопнул ее сзади. От яркого света Янис отшатнулся и на мгновение закрыл глаза. Он ожидал, что попадет в кабинет следователя, и сияющая хрустальная люстра под высоким потолком поразила его. Он находился в огромном зале, в глубине которого виднелся полированный стол, похожий на гробницу. За столом сидел узкоплечий тощий человек с белым, как мука, испитым лицом и крохотными водянистыми глазками, окруженными синими кругами. «Ланге!» — сообразил Ян. Так вот, значит, кто им заинтересовался!
На кожаном диване сидели несколько офицеров, курили и с любопытством рассматривали его. Посреди зала прямо под люстрой стоял стул.
— Садитесь, — услышал Янис женский голос и, повернув голову, увидел мать. Она стояла у окна, закрытого бархатной портьерой. Ее высокая прическа, как всегда, была аккуратной, губы тщательно накрашены, ресницы вымазаны тушью. Яниса потрясло ее спокойное, безмятежное лицо. Хоть бы глазом она моргнула при виде его!
— Садитесь же! — повторила она по-латышски.
Ланге что-то отрывисто сказал ей. Янис понял только: «Пусть подумает». И еще: «Передайте ему». Остальные слова он не расслышал. В ушах у него гудело.
— Оберштурмбаннфюрер предлагает вам назвать преступников, которые являются членами так называемого подпольного городского комитета комсомола, — сказала Лилия громко. — Оберштурмбаннфюрер также предлагает вам иметь в виду, что если вы будете вести себя разумно, вам сохранят жизнь.
Янис опустил голову. Он знал, что ничего не скажет и что его убьют, но не боялся смерти, а, наоборот, с нетерпением ждал ее, ибо никакая смерть не могла сравниться с тем ужасом, который он сейчас испытывал, видя рядом с Ланге мать и слушая ее ровный голос. Горе и омерзение охватили его. Только теперь он до конца понял, что собой представляла ее работа в гестапо. В эту секунду мать умерла для него. Он стиснул зубы и решил, что они не услышат ни звука.