Приключения Алисы в Стране Чудес

Кэрролл Льюис

Лакей похоже решил, что наступил благоприятный момент, чтобы повторить свою ремарку, с некоторыми изменениями. — Я буду сидеть здесь, — сказал он, — не вставая, день и ночь напролет.

— Но как же мне войти? — спросила Алиса.

— Как вам это понравится? — спросил Лакей и стал насвистывать.

— Ах, с ним бесполезно разговаривать, — в отчаянии сказала Алиса, — он просто идиот! — С этими словами она открыла дверь и вошла. Дверь вела прямо в большую кухню, полную дыма. Герцогиня сидела на колченогом стуле посредине, укачивая ребенка. Повариха склонилась над очагом,

помешивая в большом котле, где, похоже, варился суп.

— В этом супе, пожалуй, слишком много перца! — смогла сказать себе Алиса в перерыве между чиханьем.

В воздухе и правда было слишком много перца. Даже Герцогиня время от времени чихала, а уж ребенок просто вопил и протяжно чихал одновременно.

Единственными на кухне, кто не чихал были повариха и большой кот, сидевший на камине и широко улыбавшийся.

— Извините. Не могли бы вы мне объяснить, — застенчиво спросила Алиса, так как не была уверена вежливо ли начинать разговор первой. — Почему ваш кот так улыбается?

— Это Чеширский кот, — сказала Герцогиня, — вот почему… Свинья! — Она произнесла последнее слово с такой злостью, что Алиса подскочила на месте.

Но тут же поняла, что оно предназначалось ребенку, а не ей, и набравшись смелости, продолжила:

— Я не знала, что чеширские коты всегда улыбаются. Я даже не знала, что коты вообще МОГУТ улыбаться.

— Могут, — сказала Герцогиня. — А большинство из них так и делают.

— Я этого не замечала, — сказала Алиса, очень вежливо, весьма довольная тем, что ей удалось завязать беседу.

— Вы многого не знаете, — сказала Герцогиня. — В этом все дело.

Алисе не понравился тон, которым было сделано это замечание, и она подумала, что было бы неплохо сменить тему. Пока она пыталась ее найти, повариха сняла котел с супом с огня и тут же принялась швырять все до чего могла дотянуться в Герцогиню и ребенка — первыми полетели каминные щипцы, за ними последовал град кастрюль, блюд и мисок. Герцогиня не обращала на них никакого внимания, даже когда они в нее попадали, а ребенок и без того орал так громко, что было невозможно определить попадает в него что-нибудь или нет.

— Одумайтесь! Что вы делаете! — закричала Алиса, заходясь от ужаса. — Ах, она летит ему прямо в носик — закричала она, когда необъятная кастрюля пролетела рядом и едва не снесла ребенку нос.

— Если бы каждый занимался своим делом, — хрипло зарычала Герцогиня, — мир вертелся бы намного быстрее.

— Но вряд ли он стал бы от этого лучше, — возразила Алиса, которая была рада, что может показать глубину своих знаний. — Вы только подумайте сколько всего можно переделать за день и за ночь! Ведь Земля оборачивается за двадцать четыре часа вокруг своей оси и если разобраться…

— Разобраться?! Эй, разберитесь с ней и отрубите-ка ей голову! — тут же сказала Герцогиня.

Алиса с некоторым беспокойством взглянула на повариху, чтобы посмотреть поняла ли она намек, но та продолжала деловито помешивать суп и похоже ничего не слышала,

и она продолжила:

— Кажется, за двадцать четыре часа или за двенадцать? Я…

— Ах, ради бога! — сказала Герцогиня — Я терпеть не могу цифр! — И с этими словами она вновь стала укачивать ребенка, одновременно напевая ему своего рода колыбельную и сильно встряхивая его в конце каждой строки:

Говорите грубо с вашим маленьким мальчиком И бейте его, когда он чихает, Он делает это чтобы раздражать вас, Потому что он знает, что дразнит вас.

(В этом месте присоединились повариха и ребенок)

— Ау! Ау! Ау!

Пока Герцогиня пела второй куплет песни, она яростно швыряла младенца вверх и бедняжка так завывал, что Алиса едва могла разобрать слова:

Я разговариваю строго с моим мальчиком Я бью его когда он чихает, Ведь он постоянно может наслаждаться Перцем, когда ему захочется! — Ау! Ау! Ау!

— Эй! Ты можешь понянчить его, если хочешь! — сказала Герцогиня Алисе, бросая в нее ребенка. — Мне нужно идти готовиться к крокету с Королевой, — и она выпорхнула из комнаты.

Повариха запустила в нее сковородой, но промахнулась.

Алиса подхватила ребенка с некоторой опаской, так как это было довольно странное создание, разбрасывавшее руки и ноги во все стороны.

— Прямо морская звезда какая-то, — подумала Алиса.

Бедняжка пыхтел как паровоз, когда оказался у нее на руках. Он попеременно то складывался вдвое, то снова распрямлялся. Так продолжалось с минуту — именно в течение этого времени она смогла удерживать его.

Как только она научилась обращаться с ним (его нужно было сначала как бы завязать узлом, а потом крепко держать за правое ухо и левую ногу, чтобы дать ему развязаться), она вынесла его на поляну.

— Если я не заберу этого ребенка с собой, — подумала Алиса, — они не сегодня так завтра прикончат его — было бы преступлением оставлять его здесь! — Последние слова она произнесла вслух и малыш хрюкнул в ответ (к этому времени он уже перестал чихать).

— Не хрюкай, — сказала Алиса, — воспитанные дети так себя не ведут.

Ребенок снова хрюкнул, и Алиса с тревогой взглянула ему в лицо, чтобы узнать, что с ним происходит.

У него без всякого сомнения был чересчур курносый нос, скорее пятачок, чем настоящий нос, кроме того глазки у него были слишком маленькие — в общем Алисе он не очень понравился.

— Может быть это потому что он плачет? — подумала она и присмотрелась к нему повнимательнее, стараясь обнаружить слезы. Но слез явно не было.

— Если вы, дорогуша, собираетесь превратиться в поросенка, — сказала Алиса серьезно, — я с вами нянчиться не собираюсь. Учтите!