Приключения чокнутого художника

Artist

Произнёс я тусклым голосом.

–– Я сам хочу заснуть, но никак!

Критически осмотрев место трагедии, он осторожно потрогал указательным пальцем Дору и глубокомысленно произнёс.

–– М-да! Лошадь!

–– Мы и сами знаем, что не осёл. Вот только спустить не можем. Ты как, не в курсе?

–– В курсе чего? Как спускать?

–– Ну да. Я бьюсь с ней целый час и бесполезно.

Парень посмотрел на бидон потом на Дору и опять на бидон.

–– Я вообще-то за пивом как бы. Башка трещит. Вот если позже?!

–– Может и нам принесёшь?

Я взглянул

на Марину. Ей было грустно.

–– Маришь, принеси-ка бидончик.

Она ушла, а парень вдруг вспомнил, что где-то читал или слышал, что надо делать в подобных случаях.

–– Размажьте её помёт по лестнице до самого низа и она сама пойдёт. Я уверен!

Убеждал он меня.

–– Точно пойдёт! Ты попробуй, всё равно ничего не теряешь!

Я действительно ничего не терял, а в случае успеха проблема решалась сама собой.

Вышла Марина, держа в одной руке бидон, а в другой деньги.

–– Возьми и купи какой нибудь рыбки, лучше копчёной.

Его лысина скрылась из вида и я оживился.

–– Марин! Гавно ещё осталось?

–– Это ещё зачем?

–– Надо.

–– Его там навалом.

–– Тащи сколько есть!

Она опять ушла и через пять минут появилась, держа перед собой эмалированный таз полный лошадиного помёта.

–– Ставь сюда!

Я по-хозяйски распоряжался, с улыбкой поглядывая на Дору.

–– Сейчас мы тебя выкурим! Марин принеси какую нибудь метлу.

Я ходил вокруг лошади в крайнем возбуждении. Сонного состояния как не бывало. Дора стояла с безразличной мордой будто всё происходящее её не касалось, лишь изредка обмахивая себя хвостом, отгоняя прилетевших откуда-то мух.

Скоро пришла Марина и принесла видавший виды веник. Не откладывая дело в долгий ящик, мы быстро в течение пяти минут разбросали весь помёт со второго этажа по первый. Нюхая жёлтую гадость, я крутил полный совок у неё перед мордой пытаясь её заинтересовать. Всё было бесполезно и наши старания ни к чему не привели. Кобыла как стояла на месте так там и осталась. Мне в свою очередь после всех мучений бессонной ночи и жуткого похмелья стало почти безразлично, спустим мы во двор эту лошадь или нет. Я хотел спать.

Через пол часа пришёл лысый парень. Его звали Толик. Плюнув на Дору, мы сели во дворе на скамейку и стали пить пиво, закусывая рыбой. Неожиданно со стороны улицы показался седой мужик сталинской внешности и неприступным взором. Он направлялся в нашу парадную.

–– Батя ты не пугайся у нас там лошадь стоит.

Дядька исподлобья хмуро взглянул на меня.

–– Какая ещё лошадь? Ну-ка пусти!

Отодвинув меня рукой он открыл парадную и вошел, а через пять секунд выскочил обратно, беспорядочно размахивая сеткой с продуктами. Молча, не проронив ни слова, он чуть не бегом пошёл в сторону арки ведущей на улицу.

–– Всё! За милицией погнал! Хватит прохлаждаться! Давай её или туда или обратно. Скотина стоит в парадной уже два часа. Маринка подмети лестницу.

Полякова побежала за совком, а мы пошли наверх посмотреть как там Дора. Не успели мы подойти, как дверь напротив квартиры Поляковой открылась и на пороге появилась

молодая девица хипповой внешности, в потёртых джинсах, вылинявшей рубашке с большими цветами на сиськах и волосами крашенными в ярко-синий цвет. Губы у неё были как у морского окуня красные и огромные. Прищурив большие, явно близорукие глаза она, наконец, разглядела Дору, и рот её растянулся в удивлённо-радостной улыбке.

–– Чьё чудо!?

Она ладошкой с синим маникюром на пальцах, ласково потрепала нашу подопечную.

Я молчал, а Маринка быстро и ловко убирала лошадиный помет. Толик с нескрываемым интересом смотрел на девицу.

–– Наше чёрт его дери.

–– А что так грустно?

–– Радости мало. На улицу не выгнать!

В сердцах я сплюнул.

–– Мучаемся и всё без толку!

–– Ну, это не повод для грусти. Дадите прокатиться?

–– Ты её сначала выведи, а потом катайся сколько влезет.

–– Хорошо.

Она подошла к кобыле и взяв её морду обеими ладонями приблизила свои губы к её губам и ласково поинтересовалась.

–– Ты кто? Как тебя звать?

Дора потрогала своим большим языком лицо девушки.

–– Дора она.

С возрастающей надеждой я наблюдал за действиями красотки.

–– Дора. Пойдёшь со мной?

Девушка нежно потрепала лошадку за ухом, взяла за поводок и осторожно потянула её вниз. И та пошла. Сначала чуть упираясь, а потом отдавшись на волю этой молодой девчонке начала спускаться оттопырив здоровый зад.

Я стоял затаив дыхание, боясь спугнуть упрямое животное.

Две минуты спустя Дора была на улице. Она таращила свои красивые влажные глаза и покорно ждала пока девушка возилась с уздечкой.

–– Ну, так как? Я катаюсь?

–– Ради бога наслаждайся сколько хочешь. Тебя как звать?

–– Валя.

–– Спасибо Валюша! Как тебя отблагодарить, я даже не знаю.

Я потрогал небритый подбородок.

–– Не стоит.

Она умело вывела Дору на проезжую часть огромного, всего в зелени двора.

Я спокойно докуривал вторую сигарету, когда из-под арки появилась патрульная машина. Она медленно двигалась следом за Дорой и Валентиной.

–– Всё ж вызвал! Вот гад!

Я выбросил сигарету и пошел навстречу сильно упитанному сержанту. У ментов, когда они долго хорошо и спокойно служат, появляется неуловимое сходство. Они становятся похожими как близнецы. В этом виновата не только форма. Видимо передаётся стереотип поведения мыслей и суждений. Ломброзо квалифицировал бы их как тип. «Ментовская рожа». Вот и этот представитель мужской профессии выглядел человеком, которому всё уже давно известно и понятно. Его лицо выражало одну единственную мысль. Зачем меня вызвали такого занятого, серьёзного и большого? По какому такому пустяку оторвали от мягкого дивана в родном отделении? Мне его стало откровенно жаль. Он не знал, что было там двадцать минут назад. Он лишился радости торжества судьи, которому можно решать. Казнить или миловать? Он пришел к шапочному разбору. И то, что сейчас он видел, были лишь лёгкие остатки «жуткого» безобразия на подвластной ему территории.