Приключения Ибрагима
Шрифт:
— Как будет готов этот чудо-дворец, мы отпразднуем нашу свадьбу, — сказал визирь принцессе.
Девушка молча, с презрением отвернулась от него, отошла в глубину комнаты.
— Не хочешь взглянуть? — с угрозой продолжал визирь. — Берегись, я прикажу выколоть глаза твоему царственному родителю и на старости лет пущу его скитаться по свету собирать подаяние. Подумай об этом.
Властным жестом он повелел застывшей у двери чернокожей служанке увести принцессу.
Ибрагим спустился с балкона. Ему казалось, что сказочный сад сразу померк. Кому нужны эти прекрасные цветы, эти редкие птицы, если все тут — пленники...
В это самое время в обширной дворцовой кухне главный повар с шумными, весёлыми поварятами готовили обед. На громадных сковородах с шипением жарилось мясо, на длинных шампурах подрумянивалась дичь. В другом конце кухни шахский пекарь ловкими привычными движениями выхватывал из печи один за другим румяные чуреки и горкой укладывал на большой деревянный поднос.
Вдруг пекарь в страхе попятился и вытаращил глаза: поднос с чуреками сам собой поднялся в воздух и медленно поплыл по кухне.
— Вай, джинн, джинн! — в ужасе завопил пекарь.
— Джинн! Джинн! — вторили ему повар и поварята, заметившие, в свою очередь, что из-под рук у них со сковородок и шампуров сорвались золотистые, поджаренные куры, куски мяса и опустились на паривший в воздухе поднос с чуреками.
В кухне поднялась паника. Все с воплями бросились врассыпную. Кто-то прыгнул в ларь с мукой, и белое облако поднялось к потолку. Кто-то с визгом барахтался в тесте, остальные с головой залезли в корзины из-под овощей и фруктов...
По двору шёл слуга-негритёнок, нёс на блюде большой сдобный пирог, а сам, поминутно оглядываясь, слизывал втихомолку с пирога сахар. Вдруг он увидел плывший в воздухе поднос с чуреками и всякой ароматной снедью. Негритёнок испуганно шарахнулся в сторону. А когда в следующую секунду вкусный пирог с его рук сам собой перелетел на поднос, негритёнок отшвырнул блюдо и с воплями припустился бежать.
Ибрагим снял папаху и присел с подносом перед тёмным оконцем подземелья, заделанным решёткой, едва поднимавшимся над землёй.
— Эй, друзья, угощайтесь! — крикнул он в оконце и пододвинул поднос к самой решётке.
Из подземелья донёсся гул голосов, показались всклокоченные головы узников, худые руки жадно потянулись к еде. Поднос опустел в мгновение ока.
Из глубины сада послышались голоса и топот приближавшихся стражников.
— До свидания, друзья! Не унывайте! Мужайтесь! —крикнул Ибрагим, подхватил поднос и скрылся с ним в кустах.
Он подпустил стражников поближе и с силой запустил в них подносом. Тяжёлый поднос с силой угодил одному из стражников прямо в живот. Стражник взвыл от боли. Другой преследователь взлетел в воздух и шлёпнулся о землю: это Ибрагим, спрятавшийся за углом, дал ему подножку. Натыкаясь друг на друга, покатились по земле и остальные стражники.
Вне себя от злобы, они бегали и пытались взять Ибрагима в кольцо: уж теперь-то, мол, он от них не уйдёт!
Но не так легко было сладить с этим ловким парнем. Он даже не счёл нужным прибегнуть к помощи папахи-невидимки. Просто поднял в воздух один из стоявших поблизости пчелиных ульев и швырнул в наступавших на него стражников.
Разгневанные пчёлы вырвались с гулом из расколовшегося улья. Ибрагим швырнул второй улей, а сам быстро залез в большой глиняный кувшин с водой, наполовину зарытый
Чёрной жужжащей тучей кружились в воздухе пчёлы. Они безжалостно жалили стражников, которые пытались прикрыть руками вздувшиеся от пчелиных укусов лица. С воплями и стонами, давя друг друга, стражники добежали до большого бассейна и, гремя оружием, бросились в его спасительные воды.
Мстительные пчёлы долго ещё кружились над бассейном, норовя ужалить каждого, кто пытался торопливо высунуть голову — глотнуть хоть немного воздуху. Вода булькала и колебалась, прикрывая от свирепых крылатых врагов посрамлённых визиревых слуг.
Немало прошло времени, пока в саду утих шум и гам. Ибрагим вновь осторожно пробрался к балкону принцессы. Он надеялся увидеть её — ведь он и сейчас не мог представить себе её лица. Помнил только, с каким гордым упорством она отворачивалась от коварного визиря. И это наполняло душу Ибрагима надеждой и радостью.
Он только было собрался опять залезть на балкон, как вдруг двери дворца распахнулись. Ибрагим едва успел спрятаться за дерево, от неожиданности он даже забыл про свою чудесную папаху.
Из дворца лёгкие, как райские гурии, выходили прекрасные девушки в развевающихся нарядных одеждах. Девушки несли шёлковые подушки с кистями, лёгкие персидские коврики, вазы, полные фруктов, спелые дыни, серебряные сосуды с шербетом. Всё это было похоже на сказочное празднество, на пиршество неземных существ.
Прячась за кустами роз, Ибрагим следовал за девушками.
Красавицы пришли в уголок сада, где журчала вода в бассейне, расстелили на мраморной террасе ковры, разложили подушки, поставили на низкие восьмигранные столики вазы с фруктами и кувшины со сладкими напитками.
— Ханым шествует, ханым, — пронеслось из уст в уста.
«Неужели эти красавицы всего лишь служанки? — невольно подумал притаившийся Ибрагим. — Какова же должна быть их госпожа?»
Девушки стали по обе стороны ковровой дорожки, склонили головы. Ибрагим замер. Сорок красавиц служанок в белых, расшитых серебром платьях под нежные звуки струн саза и кеманчй грациозно двигались по дорожке, а среди них, как солнце, осветившее сад, как царственная лебедь, плыла принцесса Нурджахан. Её белое платье было отделано золотом. Тяжёлые чёрные косы были так длинны, что две совсем юные девушки несли их на золотом подносе: ненароком прекрасные волосы могли коснуться земли.
«Это она! — возликовал Ибрагим. — Та, которую я искал!»
Забыв об осторожности, он поднялся из-за куста, не в силах оторвать глаз от грустного и прекрасного лица принцессы, опустившейся на шёлковое ложе. Тут его заметила одна из девушек.
— Ханым, мужчина! — вскрикнула она, сорвала с головы лёгкий платок и загородила госпожу от чужих глаз.
Опомнившийся Ибрагим мгновенно надел папаху-невидимку.
Принцесса гневно отстранила от лица платок, поднялась на ноги. Девушки бросились осматривать окрестные дорожки, но никакого мужчины и близко не было. Принцесса с укором покачала головой и задумалась...