Приключения Ибрагима
Шрифт:
— Я перестал бы считать себя человеком, покрыл бы вечным позором своё имя, если бы спасся сам, а тебя оставил во власти визиря, — горячо убеждал принцессу Ибрагим.
Старуха под балконом злобно ухмыльнулась.
— Я даже мечтать не смею о твоей любви, — продолжал Ибрагим. — Если тебе здесь тоскливо — прикажи, и я немедля доставлю тебя во дворец твоего отца.
Вытянув худую, жилистую шею, старуха прислушивалась к разговору молодых людей.
— Ибрагим, славный джигит, я жила там среди богатства и роскоши одиноко,
Колдунья хихикнула, довольная: значит, она не ошиблась, отыскала принцессу. Тут она увидела, что со ступеней дворца спускается Ибрагим. Колдунья схватила метлу притворилась, будто подметает улицу. Ибрагим посмотрел с удивлением на незнакомую женщину, но, занятый своими мыслями, тут же забыл о ней. Как только Ибрагим скрылся, колдунья бросила метлу, подбежала к балкону и, свалившись на землю, громко застонала:
— Ой, я несчастная! Ногу сломала, умираю!
Нурджахан услышала стоны, посмотрела с балкона и поспешила вниз по лестнице.
— Бабушка Фатьма, — позвала она, — сюда, на помощь!
Принцесса помогла старухе подняться, отряхнула её пыльное платье.
— Бабушка, вы сильно ушиблись? — спрашивала она с тревогой.
— Слава аллаху, кажется, ничего, доченька, — воздев к небу руки, ответила колдунья и, кряхтя, поднялась на ноги.
Вместе с прибежавшей бабушкой Фатьмой Нурджахан ввела старуху во двор. Встревоженный пёс бросился вперёд с громким лаем — видно, почуял недоброе.
— Прочь, прочь, поганый! — испугалась колдунья.
— Не бойся, сестра, — успокоила её бабушка «Фатьма. — Он у нас умный, не тронет.
Колдунья присела на ступени дворца, перевела дух.
— Ох, нет сил идти, милые, — запричитала она. — Я бедная богомолка, дальний путь себе выбрала в угоду аллаху и вот упала... Думала, конец мой пришёл, аллах призывает меня в свои благословенные райские кущи... Но нет, ещё предстоит мне послужить ему на этой бренной земле. Спасибо, добрые люди! Пойду дальше...
Она поднялась, но снова со стоном упала на ступени.
— Ой, моя нога! О аллах милосердный, прости мне мои грехи! Какая боль! У-у-у... Смерть пришла за мной.
— Бабушка, не надо так говорить, — стала успокаивать её Нурджахан. — Оставайся у нас, отдохнёшь, поправишься...
— Спасибо, доченька, останусь. Мочи нет идти. Останусь и буду молить аллаха, чтобы послал тебе счастья.
Колдунья притянула девушку к себе и расцеловала её в обе щеки.
Нурджахан помогла колдунье подняться на веранду. Кот Местан сладко спал, пригретый солнечными лучами. Почуяв сквозь сон колдунью, он вскочил, ощетинился и злобно зафыркал.
— Сгинь, сгинь, проклятая тварь! — попятилась
— Ой, какая же ты красавица! — воскликнула она при виде вернувшейся Нурджахан, будто впервые разглядела её. — Доченька, ты подобна четырнадцатидневной луне. Можешь поспорить с ней в красоте, можешь приказать ей:«Скройся с небосвода, я займу твоё место!» Да сохранит аллах такую красавицу от дурного глаза. Хвала создателю, подарившему миру эту красоту!
Нурджахан смущённо потупилась.
— Да и богатая ты, будто дочь падишаха, — продолжала колдунья, оглядывая комнату. — Не обижайся, доченька, даже в толк не возьму: откуда у простых людей такая царская роскошь?
— Клянусь, бабушка, я и сама не знаю.
— Как так не знаешь? Ах, бедняжка, такая красавица,а муж тебя, знать, не любит.
— Ибрагим жених мой. Он жизнь за меня готов отдать!
— Ох, не верь, не верь, доченька. У мужчин это всё только на словах, — презрительно отмахнулась колдунья. — Любил бы — не таился бы от тебя...
Опасные, злые слова. Казалось, и не поверил им человек, а всё равно запали в душу, точат её, как вода гору.
Вечером, когда Ибрагим вернулся домой, Нурджахан впервые не вышла ему навстречу.
Полный тревоги, Ибрагим взбежал по ступеням, распахнул дверь комнаты.
— Что случилось?
— Ничего... Знаешь, я оставила у нас погостить больную старушку. Она ушибла ногу, не может идти...
— Что ж, доброе дело. А где она?
— Спит, — холодно ответила Нурджахан и отвернулась.
— Всё же скажи мне, что с тобой, дорогая?
— Дорогая? Разве так называют нелюбимых?
— Зачем такие слова? Ты знаешь, я люблю тебя больше жизни!
Они спорили и даже не догадывались, что колдунья в соседней комнате вовсе не спит, а подслушивает каждое словечко, прижавшись ухом к стене.
— Неправда, неправда! Любил бы, так не стал бы прятать от меня разные тайны, не скрывал бы, откуда у тебя такое богатство!
— Ах, ты вот о чём! Неужели это для тебя так важно?
— Очень важно. Просто, значит, ты мне не доверяешь...Я чужая тебе, случайная гостья в твоём дворце...
Ресницы Нурджахан, влажные от слёз, вздрагивали. Она отворачивалась, не хотела взглянуть в лицо Ибрагиму.
— Не плачь, довольно, — сказал юноша. — Сядь сюда, поближе. У меня нет от тебя тайн, но никто другой пусть не знает об этом. Дорогая моя, я нашёл клад падишаха Сулеймана.
После ссоры и слёз в молодости хорошо спится. Крепким сном заснули в своих комнатах принцесса и Ибрагим. Глубокой ночью колдунья тихо поднялась со своего ложа в комнате Нурджахан и дала спящей принцессе понюхать снотворной травы. Потом прокралась в комнату Ибрагима, усыпила и его.