Приключения капитана Шпарина
Шрифт:
– Не знаю!
– сердито ответил Маралов.
– Минут десять. Но может и больше.
– Газетку куплю.
Таксист сходил к газетному киоску и вернулся.
– Что творится!
– разворачивая газету, пробурчал он.
– Что творится... В Налбандинском Уезде гигантский ворон напал на стадо пасущихся коров. Бычка унес. Совсем обнаглели твари!
Шпарин вывалился из подъезда, прихрамывая, добрел до машины, уселся на сиденье, отвернул солнцезащитный козырек и заглянул в зеркало.
– Новая невеста?
– сочувственно поинтересовался экстрасенс.
– Как тебе сказать... Бурно.
Шпарин полез в карман и достал синюю книжицу.
– Я теперь тоже с двумя паспортами. Шпарин Михаил Иванович and Погонялов Михаил Иванович. И немного баксиков есть, - сказал Шпарин, показывая двадцатидолларовую купюру извлеченную из-под обложки паспорта.
– Сюрприз!
– Они никогда кончатся! Миша, давай уедем!
– Давай. Идея носилась в здешнем густом воздухе. На расстоянии вытянутой руки. Попробуем. В аэропорт, Славик!
– Лучше на вокзал. Железнодорожный. Я больше ни на чём не хочу летать.
– Куда везти?
– спросил таксист.
– Вы уж определитесь.
– На вокзал. У моего друга выработался стойкий иммунитет к летающим тарелкам и любым аппаратам потяжелее воздуха. Попробуем улизнуть из кошмара наземным транспортом.
– Быстрее!
– попросил Маралов.
– Невтерпеж забраться в вагон.
– Быстро только муфлоны!
– отреагировал таксист.
– Быстрее их никто.
– Подожди нас, - попросил Шпарин, вынимая из паспорта двадцатку.
– Мы вернёмся, а если не вернёмся вот тебе деньги.
– Это не деньги! Таких "зелёных" денег не бывает. Президент - женщина. А должен быть "индеец".
Таксист возвратил купюру.
– Тогда вот тебе, Славик, другие "зеленые" деньги. С "индейцем", - сказал Шпарин, открывая портмоне.
– Та сувенирная банкнота. Случайно завалялась.
– Психи, - сказал таксист, высадив пассажиров у центрального входа.
– Кругом одни психи. Город заполонили идиоты.
Таксист отрулил на пустую стоянку для такси и уткнулся в газету. В просторном вокзальном холле бродили, стояли, сидели, не более двух десятков озабоченных людей. Беглецы бросились к билетным кассам.
– Два билета, - обратился Шпарин к приятной женщине предбальзаковского возраста в голубой униформе, оживленно беседующей с коллегой сидящей за соседней стойкой.
– ... представляешь, Света, какой гад?!
– Ну, а ты?
– А что я? Мне скоро...
– Но это тоже не жизнь!
– Позвольте прервать вашу беседу, - нетерпеливо произнес Шпарин.
– Два билета, пожалуйста. Вот документы.
– Куда вам?
– спросила кассирша, поворачиваясь с недовольной миной на лице.
– К германцам, - сказал
– У них порядок.
– К немцам, - уточнил Шпарин.
– Но порядка и у них уже нет. Но давайте.
– Нет билетов.
– Тогда к франкам и галлам, - сказал Маралов.
Кассирша подняла брови.
– К французам, - уточнил Шпарин.
– В Париж. Мой клиент давно мечтал посетить "Мулен Руж".
– Нет билетов.
– Тогда куда угодно.
– Куда-а?
– На ваше усмотрение, - сказал Маралов, подмигивая женщине.
– Нам все равно. Нам безразлично. Куда дадите - туда и поедем. Куда подальше. За границу смысла.
– Полиция...
– тихо сказала кассирша и потянулась к кнопке под столом.
– Полиция!.. Здесь сумасшедшие!
Шпарин снял розовые очки и лучезарно улыбнулся.
– Простите моего клиента. Простите. Не надо полиции. Клиент лишился рассудка и только-только выправился. Выписался из клиники. Я его доктор. Доктор психических наук с медиативной специализацией. Везу горемыку в Баден-Баден, на воды.
– Ему минералка не поможет. Ему надо обратно в больницу. И голые бабы не помогут. Таким ничего не поможет.
Женщина всё еще держала руку под столом и искала глазами полицейских. Шпарин прочитал имя кассирши на табличке.
– Татьяна Тимофеевна, когда смена ваша нервная заканчивается?
– В семнадцать часов.
– В семнадцать?.. Хочу пригласить вас в оперу. Передумал уезжать. Сдам клиента его жене. Пустой вечер. Не хочется быть одному! Составите компанию?
– Я вроде бы замужем!
– быстро сказала женщина. При этом бросила взгляд в зеркальце на рабочем столе, одновременно поправив прическу и пожевав ярко накрашенные губы.
– Из-за мужа нужно иногда выходить. Чтобы дать ему понять, как он не прав. Такие женщины, как вы... Такие женщины не должны страдать.
– Через недельку. Когда раны на лице заживут. Кто вас так?
– Это я, - сказал экстрасенс, сияя лысиной и длиннозубой улыбкой.
– У меня осеннее обострение. Мяу!..
– Катарсис, - Шпарин ткнул экстрасенса кулаком в бок.
– Снова клинит. Но надеемся... А, скажите, Татьяна Тимофеевна, отчего нет билетов и так мало народу на вокзале? Где пассажиры, спешащие по неотложным делам?
– Под Боровском в "76-скорый" врезался неизвестный поезд, - озабоченно сказала кассирша.
– На сегодня все направления отменены. Второй раз за месяц чужой поезд.
– А я то думаю - почему так мало народу на вокзале? Вот оно что...
– Загляните через недельку. Залечите раны и загляните. Мне нужна консультация. И муж как раз уедет. В командировку.
– Обязательно. Проконсультирую по полной программе. Если не отправлюсь в Баден-Баден другим транспортом. До свидания. У вас тут цветник. Не хочется уходить.