Приключения Корзинкиной
Шрифт:
— В древнем Египете, — сказала мумия и легко спрыгнула с парты, — теперь он сын фараона. Вот такой компьютерный прикол.
— Какой еще компьютерный прикол? — не поняла Светлана Петровна.
— А такой, — сказала мумия, — там он быстро забудет, что такое компьютеры. Вот это прикол.
— Немедленно верни его обратно, — возмутилась Светлана Петровна, — меня из школы попрут.
— Это за что? — удивилась мумия, — кому этот Захаров Илья нужен?
— Верни немедленно, — закричала Светлана
— Да мне жалко, что ли? — пожала плечами мумия, — держи, если хочешь. Только наплачешься ты с ним, Петровна, поверь на слово.
И тут открылась дверь, и в класс вошел Захаров Илья. Он улыбался, и у Светланы Петровны сразу отлегло от сердца.
— Ну, Захаров Илья, — сказала Светлана Петровна бодрым голосом, — так на чем мы остановились? На компьютерных приколах?
— На чем? — не понял Захаров Илья.
— На компьютерных приколах, — напомнил ему Емельянов Виктор, — на тараканах.
— А, на тараканах, — вдруг вспомнил Захаров Илья, — да, на тараканах. Мне нравятся жареные тараканы.
— Что? — в ужасе спросила Светлана Петровна, — какие жареные тараканы?
— Они как чипсы, — сказал Захаров Илья, — соленые и хрустят.
— В Египте не едят тараканов, — сказала мумия, — это вранье.
— А я в Египте не был, — сказал Захаров Илья, — я был в Таиланде. Я — сын тайского царя.
— Вот елки-палки, — сказала мумия, — он до Египта не долетел. Промахнулась я. Может, еще раз попробуем?
— Еще чего, — возразила Светлана Петровна и для надежности обняла Захарова Илью, чтобы он снова никуда не улетел. Но тут на счастье прозвенел звонок, и урок творчества был окончен.
Глава 22
После школы Корзинкина долго копалась с переобувкой. Носки из козьей шерсти так и норовили съехать с пятки. Корзинкина замучилась, пока запихнула ноги в сапоги, ужасно узкие из-за густого меха. Потом она напялила ранец с лямками и надела варежки. Уф, ну вроде все, можно идти домой. Едва она вышла на школьное крыльцо, как получила снежком по колену. Корзинкина юркнула обратно в раздевалку. Не успела. Ба-бах по ранцу! Это мальчишки из старших классов стояли и забрасывали снежками всех, кто выходил на школьное крыльцо. Корзинкина постояла у окна раздевалки. Как же их обойти?
И Корзинкина вспомнила про черный выход. Если он открыт, то можно улизнуть незамеченной. Она потянула дверь черного выхода. Открыта! Но Корзинкина тут же замерла, услышав приглушенный голос:
— Погоди, кто-то идет. Слышишь? Дверь скрипнула?
— Это ветер, — отозвался второй голос, — все давно разошлись. В раздевалке пусто.
— А я Корзинкину видела, — сказал первый голос, — она с сапогами возилась.
— Твоя Корзинкина уже дома суп ест, — усмехнулся
— Вот гад, — подумала Корзинкина, — сам ты паинька-маинька.
— Тогда говори, чего хотел сказать, — поторопил первый голос, — я на фитнес опоздаю.
— О, это Ирка Ивина, — определила Корзинкина, притаившись под дверью, — она всегда так противно буквы растягивает. А кто с ней?
— Короче, только ты никому, обещаешь? — требовательно сказал второй голос.
— Обещаю, не тяни, Захаров.
— Ах, так там Захаров, — сказала Корзинкина, — и что же он хотел ей сказать? Опять гадость про меня?
Тут Корзинкина поняла, что собирается подслушивать. Ну, то есть она собирается узнать чужие тайны, которые ей не предназначены. Корзинкиной стало стыдно. Ей даже показалось, что у нее зашевелились уши. А вдруг она стали расти? И будет она ходить по школе с ослиными ушами? И обмахиваться им в жару, как веером? Или ушами гонять мух на уроках? Тут ей стало смешно, и она едва успела зажать рот ладошкой, чтобы не захохотать. Но от этого ей стало еще смешнее. Она села на корточки и уткнулась лицом в колени и даже дышать перестала.
— Емельянов позвал Анциферову в пиццерию, — сказал Захаров Илья приглушенным голосом.
— Ну и что? — фыркнула Ирина Ивина, — тоже мне новость. Раньше девочек в кино водили, а сейчас в пиццерию. В пиццерию даже дешевле. У тебя все, Захаров?
— Может, и тебя водили в пиццерию? — спросил Захаров уже обычным голосом. Забыл о конспирации.
— Меня в ресторан водили, — похвасталась Ивина Ирина, — один мальчик, между прочим, иностранец из Польши.
— И где ты с ним познакомилась?
— Он мой двоюродный брат, — сказала Ивина Ирина, — сестра моей мамы живет в Польше.
— А, брат, — усмехнулся Захаров Илья, — ну, брат не считается.
— Это почему не считается? — возразила Ивина Ирина. От волнения она растягивала буквы больше обычного. Получалось «э-тт-ооо пооо-оо-чему-уууу нееее счиии-таетсяяя?»
— Потому что ты с ним не целовалась, вот почему, — выпалил Захаров Илья.
— А зачем нам целоваться? — удивилась Ивина Ирина, — мы же есть ходили, а не целоваться.
— А Анциферова идет целоваться, — торжествующе крикнул Захаров и тут же осекся, испугавшись, что услышат, — идет целоваться с Емельяновым. Он мне сам сказал.
Тут Корзинкина свалилась с корточек на пол. Хорошо лететь невысоко, к тому же она была в шубе, поэтому не ушиблась.
— Как это Анциферова идет целоваться с Емельяновым? — ужаснулась Корзинкина, — прямо по-настоящему, что ли?
— Ага, — усмехнулась Ивина Ирина, — так я тебе и поверила. Мальчишки самые большие вруны. Кто из вас врун? Ты или Емельянов?