Приключения Лики Снеговой
Шрифт:
— Ты чего разорался?!
Таксорыб опешил еще больше и так же мысленно ответил:
— Я?! — Он оглянулся, словно тут был кто-то еще, — Так это… тапки отдай.
— Еще чего! — Пантелей подался вперед и уперся своим носом в блестящий нос собеседника. — Они мои. Если они тебе так нужны, то давай меняться.
Такое предложение вконец озадачило таксорыба. Он сел и почесал задней лапой свое чешуйчатое ухо.
— Как это?
— Ну, — протянул Пантелей, — Ты мне одну вещь, а я тебе один тапок. Две вещи — два тапка.
— А три
Теперь опешил кот.
— Нет, так не пойдет. У меня только два тапка. Слушай, а зачем они тебе вообще нужны?! Ладно, двуногим, они в них ходят, а ты-то что с ними делаешь?
— Я их в норе складываю.
— А зачем? — удивился Пантелей.
Таксорыб задумался и почесал лапой другое ухо, оглянулся по сторонам и сказал:
— Так это… Надо так. Такой я странный зверь. Мне нужно таскать тапки и все тут. Не я это придумал, не мне и передумывать. Мое дело маленькое: нашел, стащил, спрятал — остался доволен.
Пантелей склонил голову и спросил:
— Ну, так что, будем меняться? Тебе ведь нужны тапки?
Таксорыб обреченно вздохнул и ответил:
— Будет. Что ты хочешь?
Кот переминался с лапы на лапу.
— Мне нужны бусы. Они должны лежать на дне под мостом. Одни черные, как ты, а другие белые, как та сторона реки, — произнес Пантелей.
— Договорились! А что такое бусы? — поставил в тупик кота таксорыб.
Такого вопроса Пантелей не ожидал и озадаченно сел.
— Вот те раз! Ну, бусы… Это такая ниточка, а на нее нанизаны шарики. Люди их на шее носят.
— А зачем? — спросил таксорыб, — Это у них ошейник такой, как у собак, чтобы не убежали?
Пантелей мурлыкнул:
— Нет, это они для красоты.
— А чего тут красивого?
— Нам не понять. Они еще в уши украшения вставляют, — кот прогнул затекшую спину.
Таксорыб скосил глаза и посмотрел на свои уши, висевшие до земли:
— Кошмар какой! Они бы еще в нос их засунули!
Кот не стал просвещать своего собеседника обо всех премудростях пирсинга, чего доброго он еще с ума сойдет! Он просто переспросил:
— Ну, так как, ты мне поможешь в обмен на тапки?
— Ладно. Так ты говоришь, одни бу-усы черные, а другие бу-усы белые?
Пантелей кивнул. Таксорыб еще раз протянул слово «бусы», хмыкнул, развернулся и прыгнул в воду, подняв тучу черных брызг. Кот лег на тапки и закрыл глаза. Засыпать он не собирался, хоть это и очень хотелось. Надо быть начеку! Подергивая ушами и вслушиваясь в темноту, кот, чутко, по-кошачьему, задремал. Легкий ветерок трепал его шерсть. Потоки воздуха гуляли по траве, заставляя ее еле слышно шелестеть. На черном небе мерцали белые точечки далеких звезд, а остроконечный месяц лениво продолжал свой ночной полет. Стражники на мосту мирно посапывали: кто-то прислонился к массивному ограждению, а кто оперся на копья. Шум, доносившийся из Черного царства, напоминал Пантелею шум его города, где кот любил гулять, пока не попал сюда…
От воспоминаний его
— Ну и задал ты мне задачку! — выдохнул зверь и устало растянулся перед котом, — Какой осёл их туда бросил?! Вот если бы эти упали в черную воду, то искать было бы проще! Так, нет! Они упали именно в белую! Это все равно, что искать черные тапки в черной комнате, да еще ночью!
— Или черные бусы в черной воде. Ночью… — вставил Пантелей, — Но тапки того стоят.
— Тапки, тапки, стащили у бабки… — запричитал таксорыб, — Мне нужно отдохнуть. Расскажи что-нибудь, — зверь вывалил язык и тяжело задышал.
— А вот там, откуда я появился, таксорыбов нет. Правда, бабушка говорила, что если и дальше продолжат взрываться какие-то атомные электростанции, то вполне можно ожидать появление зверей-мутантов. Может быть появятся и таксорыбы! А сейчас у нас таксы отдельно, рыбы отдельно… — Пантелей задумался на минуту, — Рыбу я люблю. Она такая вкусная! Лучше, чем тапки. Бывает, съешь несколько штук и валяешься без задних лап, — он мечтательно облизнулся.
При этих словах таксорыб встрепенулся и испуганно выпучил глаза:
— Ты хочешь меня сожрать?! — Он стал испуганно пятиться назад.
— Успокойся! — сказал кот, — Я не собираюсь тебя употреблять. Мы не едим друзей. Это только в Африке бывает, я по телевизору видел, а мы такое не практикуем.
Таксорыб успокоился и снова развалился на траве. Некоторое время животные лежали молча. Потом чешуйчатая собака поднялась и потянулась. Чешуйки скрипнули, словно рыцарские доспехи и сверкнули.
— Все, я отдохнул. Поплыву искать другие бу-усы, — и таксорыб прыгнул в густую воду.
Пантелей снова остался один и прикорнул, уткнувшись носом в плетеные тапки.
Кот начал проваливаться в крепкий сон и из уголков его рта даже потекли слюни, когда появился таксорыб. Сначала Пантелей не понял, что происходит — тапки старались выползти из-под него, и он открыл глаза. Чешуйчатый зверь пытался вытащить обувь, вцепившись в нее зубами, но увидев, что кот проснулся, выпустил добычу. Сбоку, на траве, лежали обе ниточки бус: черные и белые.
— Я просто хотел забрать обещанные мне тапки, — стал оправдываться таксорыб, — Но ты спал, и я не решился тебя будить. Я так умаялся искать твои бусы, что сам с лап валюсь! Сейчас спрячу тапки и продрыхну дня два, не меньше! И передай ослу, который их уронил, что больше я их искать не буду ни за какие тапки! Пусть сам ныряет! Я это, пойду? — Таксорыб вопросительно посмотрел на Пантелея.
Кот встал и шагнул в сторону, освобождая домашнюю обувь.
— Конечно! Спасибо тебе за помощь, друг. Приятно было познакомиться и, как говорят двуногие: будешь у нас на Колыме — милости просим!