Приключения Лики Снеговой
Шрифт:
Таксорыб оскалился (видимо это должно означать улыбку), завилял чешуйчатым хвостом и, схватив тапки зубами, исчез в реке.
— Какое странное создание! — Пантелей покачал головой, — Вроде собака, а приятно пообщаться. Вроде рыба, а съесть не хочется. Чудеса! Ну да пёс с ним, надо дела делать, да работу работать!
Кот потянулся и подошел к бусам, лежавшим на траве. Их жемчужные шарики блестели, отражая свечение месяца. Прижав голову к траве, Пантелей поддел ожерелья носом и пополз. Помогая лапой, он надел бусы на шею.
— Я так понимаю, что надо это богатство
На тесных улочках Черного царства творилось что-то неописуемое. Происходящее можно назвать одним словом — бардак.
Несмотря на то, что все небо усеяно звездами, и месяц плавно ползал между ними, было довольно-таки темно. Еще бы! Дома стояли так часто, что и лучи солнца бы застряли между ними! Жители города куда спешили, поэтому толкались и шумели. Разойтись двум человекам одновременно между мрачными строениями было трудно, а их тут сотни, если не тысячи. Точнее Пантелей сказать не мог. Он шнырял между нескончаемых ног. Некоторые из них были в сандалиях, другие обуты в тяжелые сапоги, а некоторые и вовсе босые.
«Наверное, это те, до кого успел добраться таксорыб, — подумал Пантелей».
Кот очередной раз вжался в стену, пропуская какого-то толстяка, за которым уже скопилась целая очередь желающих пройти. Тому и так мало места, а тут еще навстречу кто-то шел. Человек, похожий на бочку, стал шуметь, ругаться и проклинать всех на свете. Он повернулся и наступил Пантелею на хвост.
Кот взвыл, как ошпаренный, и без разговоров прошелся своими когтями по обнаженной ноге толстяка. Тот заорал еще громче, отпрянул в сторону и повалился на землю, подмяв под себя еще несколько человек. Началась куча-мала. Кто-то стал кричать, что его грабят, кто-то жаловался на отдавленное ухо. Наконец какой-то недотёпа, не разобравшись в чем дело, крикнул:
— Пожа-а-ар!
И тут бардак превратился в хаос! Заорали абсолютно все жители города. Захлопали двери и горожане стали прятаться в своих домах. Суета достигла неимоверных размеров! Жители топтали друг друга, шли по головам, лишь скрыться.
«Вот идиоты! — подумал Пантелей, — Надо спасаться при пожаре, а они по своим домам попрятались! Да будь здесь настоящий пожар, все бы выгорело в считанные минуты!».
Спустя несколько минут город опустел. Последний горожанин, со стоном и ползком, скрылся за поворотом. Тишину нарушали только бряцанье доспехов стражников и причитания худосочного мужичка, которого те схватили за наведение смуты. Это он крикнул «пожар», чем нарушил привычный режим Черного царства.
«Наверное, потащили в темницу, — подумал кот, — Весело у них тут!».
Теперь он семенил по пустым улочкам, не боясь быть раздавленным. Шарики бус бились друг о друга, о вымощенную булыжниками мостовую и путались между лапами, поэтому Пантелей то и дело спотыкался. После долгих минут поисков кот все-таки разыскал дом бывшего советника. Если бы не отличная память, бродить бы ему по городу лет триста. Пантелей осмотрелся по сторонам и попробовал открыть лапой покосившуюся
— Эйдед, сколько зим, сколько лет! — сказал Пантелей и сверкнул глазами.
— Опять ты! А чего черный? Обгорел, что ли? — охнул старик, чиркая спичкой. — А я это, видишь, скрутил новый светильник, — он показал на кривой цилиндрик свечи, что стоял на столе, — Взамест фитиля шнурок вставил, стало быть. Да…
Огонек переполз со спички на свечку, и на стенах вновь заплясали причудливые тени.
— Чего надо-то? — спросил старик.
Пантелей аккуратно прошел среди разбросанного на полу хлама и запрыгнул на стол, оставив на пыльном дереве отпечатки своих лап. Жемчужные шарики бус заиграли в свете пламени.
— Мур-мяу… — мысленно ответил кот, — Украшения принес.
Эйдед остолбенел.
— Говорящий кот! — Он отпрянул назад, ударился головой об висящий утюг и медленно сел на скрипучую кровать, — Я, наверное, спятил! Чур меня! — старик стал отмахиваться руками.
— Успокойся, — сказал Пантелей, — Я не говорю — я громко думаю, а ты просто слышишь.
— Ну, тогда ладно, — успокоился Эйдед, — Говори, вернее, думай, чего пришел.
Пантелей решил было сесть, но окинул взглядом столешницу, прикинул, что перевозится в пыли, и остался стоять.
— Я бусы принес, — Он пригнул голову, мотнул ею, и на стол упали две ниточки жемчуга.
— Кочерыжку мне в ухо! — восторженно прошептал старик.
Он поднялся с кровати, обогнув утюг, и склонился над бусами, едва не подпалив бороду о пламя свечки.
— Нашли, стало быть… И где? — Эйдед перевел взгляд на кота.
— В реке, под мостом. Спасибо таксорыбу. Обменял на тапки, — ответил Пантелей.
— Иди ты! — прищурился старик.
Кот переполошился:
— Куда?! Я только пришел! Устал, как собака! Никуда не пойду больше!
Эйдед заулыбался:
— Кхе-кхе… Это выражение такое. А я думал, что все это байки. А он, действительно есть. Какой он, этот таксорыб?
— Какой, какой, — нервно сказал Пантелей, — Обычный таксорыб. Собака в чешуе.
— Вот ведь оно как! — старик почесал затылок и угодил-таки бородой в свечу.
Волоски вспыхнули и с треском стали сворачиваться. Эйдед принялся тушить свою редкую растительность, громко причитая. И, в без того не свежем воздухе, запахло паленым. Пантелей громко чихнул и потер нос лапой.
— Эйдед, — сказал кот, — Ты бы придумал, как помирить ваших королев. Ты ж советником был, как ни как! Лика, хозяйка моя, уж больно переживает по этому поводу.
— А чего тут думать-то?! — всплеснул руками старик, — Теперь с бусами все наладится, морковку мне в нос! Утром же пойду во дворец! — Он потер ладони, закатил глаза и принялся мечтать, — Стану снова уважаемым человеком, сделаю пересадку волос. Буду курча-авым! Пошью кафтан с отливом и в отпуск!
Размышления Эйдеда прервал Пантелей: