Приключения мистера Вулписа
Шрифт:
— Сэр, — обратился к своему господину конь, — просим прощения за неудобства. Эта кошка…
— Кошка?! — вытянул шею тот.
— О, господин! Милостиво прошу, — сложила лапы в молитвенном жесте мисс Хикс. — Волк! За мной гонится волк!
И только она это произнесла, как толпа позади возмущённо подпрыгнула, и серый хищник выступил вперёд.
— Где кошка? — спросил он лошадей. Здесь только что была белая кошка! Я видел её собственными глазами!
Лошади фыркнули и высоко задрали подбородки.
— Здравствуй, Боуи! — рассмеялся медведь из кареты. — Ты так вымахал с нашей последней
Боуи замер:
— Господин Роланд Бэрворд!
— Рад, что ты помнишь меня!
— Здесь была кошка. Белая кошка! Вы… вы прячете её, не так ли? Она в карете, да?
Волк обошёл карету под насмешливое фырканье лошадей. Он почти осмелился сдернуть шёлковый занавес, за которым, как ему показалось, темнел кошачий силуэт.
— Милые у тебя очки, Боуи!
Этой единственной фразой медведь заставил волка испытать ужас, смущение и беспомощность. Будто попав под злые чары, он стоял обездвиженный, лапа его так и висела в воздухе до тех пор, пока карета не умчалась, а цоканье копыт полностью не заглохло…
Тогда Боуи сорвал с носа очки и в отчаянии смял их в кулаке, превратив в мелкую стеклянную крошку.
Мисс Хикс не скоро смогла дышать. Привыкшая не доверять окружающим, она не ожидала, что медведь, да ещё и богатый господин, вдруг возьмёт и поможет несчастной кошке вроде неё.
В карете было тепло и уютно, пусть и тесновато из-за размеров медведя.
«Если бы не этот толстяк, — подумала кошка, — здесь уместился бы весь „Чайный дворик“ ».
Господин Бэрворд долго рассматривал попутчицу, скрестив лапы на животе и периодически посмеиваясь своим мыслям. Для богачей нет никаких запретов, и даже бескультурное поведение не терпит осуждений, ведь спонсируя наиболее известные культурные мероприятия города, они в каком-то смысле владели самой культурой. Поэтому, заглушая в душе раскаты грома, мисс Хикс принужденно улыбалась, дабы не оскорбить своего спасителя и ненароком не закончить жизнь в пасти ненасытного зверя.
— А можно вопрос? — надоело ей молчать.
— Всё что угодно, милочка!
Кошку аж передёрнуло: «Милочка… Как же отвратительно звучит из уст этого жирдяя».
— Уж извините, что так бесцеремонно завела беседу, а всё же мне любопытно, почему вы не в спячке? Если я не ошибаюсь, бурые медведи спят зимой.
Господин Бэрворд чуть не лопнул со смеху:
— Вы что, милочка, прилетели к нам из далеко прошлого? В каких древних книгах вы это вы читали?
Щеки мисс Хикс вспыхнули от стыда.
— Извините…
— Ничего-ничего, я оценил ваш иностранный юмор, вы ведь не из здешних мест, сударыня? Откуда же вы, извольте полюбопытствовать?
— Из Чизтауна. Это на Севере.
— А, знаю-знаю! Омерзительнейший городишко. Столь высокопоставленной даме, как вы, не место в такой дыре! Дайте угадаю, милочка, вы решили погнаться за мечтой и попытать счастье в большом городе?
— Можно и так сказать, — расплывчито отвечала та, имея при себе абсолютно другие мотивы.
— И чем же вы насолили волкам?
— Простите, — пропустила вопрос мимо ушей кошка, — вы, кажется, назвали того молодого волка — Боуи, так? Смею предположить, что вы хорошо знаете его…
— О, этот малец! Я ему почти папочка! —
— Были?
— Да… Старина Браун рано отошёл в мир иной. Его сын, Боуи, остался на матери, ему не хватало мужского воспитания, вот он и рос неженкой! Хорошо, что я вовремя решил взяться за его воспитание! Однако, как вы могли заметить, милочка, Боуи так и не смог избавиться от вредных привычек…
— Вредных привычек? Каких, например?
— Он слишком много читает, а ещё музицирует, пока никто не видит. Капитан не знает об этом, а я знаю. Поэтому судьба Боуи целиком в моих лапах.
— А что плохого в музыке и книгах?
— Музыка портит боевой дух, а из-за книг в организме застаивается кровь. Стая Боуи — это клан охотников, хранящий традиции прошлого. А охотникам, милочка, важна физическая подготовка.
На этом диалог оборвался. Около получаса часа они ехали в тишине, и мисс Хикс думалось, что вот-вот карета затормозит и ей как настоящей аристократке откроют двери и галантно поцелуют лапу на прощание Вскоре карета и вправду встала, но никаких прощальных слов за этим не последовало, не было даже черствого: «Увидимся!» Похоже, господин Роланд Бэрворд не планировал расходиться так быстро.
Белый конь с чёрными пятнами сам распряг себя из упряжки, поднялся на две ноги и помог покинуть карету господину и его спутнице.
— Благодарю, Бартоломеус, — сказал ему господин Роланд, вешая на копыто свой багаж. — Отнеси в дом, я сам распакую. А юную леди проводи в комнату для гостей.
— Куда-куда? — У мисс Хикс вздыбилась шерстка.
— Я не могу отпустить вас без обеда! Иначе, какой из меня джентельмен?
— Эм, это излишнее…
— Возражения не принимаются! В половину второго будьте готовы. Мой камердинер Бартоломеус зайдёт за вами, милочка!
Мисс Хикс растерянно улыбнулась. Будто бы нарочно отрезая путь к побегу, ворота в поместье, через которые въехала их карета, угрожающе закрылись. В любой другой ситуации дивный зимний сад с заснеженными беседками и заледеневшим бассейном, превращенным в каток, мог бы восхитить мисс Хикс. И кажется господин Бэрворд ждал этого восхищения, и не наблюдая его, очень хмурился. В кошачьих глазах — глазах столь великолепно ярких на фоне солнечного дня, — в них не было ничего выразительнее желания сбежать: «Деревья в саду достаточно высокие, чтобы залезть на них и перепрыгнуть забор», — раздумывала она, изворачивая шею.
Глава 8
Побег из «Медвежьей берлоги»
Комната, которую господин Бэрворд предоставил мисс Хикс, находилась на четвёртом этаже, что даже для кошки было высоковато.
Бартоломеус достал из гардероба синее вечернее платье и аккуратно, чтобы не помять, положил его на мягкую двуспальную кровать, чопорно заправленную и укрытую бардовым вельветовым покрывалом с золотой бахромой.
Затем он повторил слова господина о том, что гостье отведено полчаса на переодевание, и откланялся прочь. И всё бы ничего, но атмосферу гостеприимства напрочь разрушил щелчок шпингалета.