Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода"
Шрифт:
– Да в том то и дело, Господин Примат-Магистр, что Пуго завсегда сидит дома.
– Пурпурные железы морских брюхоногих семейства иглянок перестали выбрасывать в паренька свои гормоны. Высокий заморский гость покорил его чистое и доброе чувашское сердце. Так просто и задушевно с ним давно никто не разговаривал, разве что жена, когда он сообщал ей о предстоящей через пару годков прибавке к заработной плате.
– Мой пугливый брат, Господин Примат-Магистр, даже к окошку не подходит, боится вывалиться.
– А на каком этаже он живет?
– На первом этаже одноэтажного дома. А все началась с самой первой его жены по кличке "Юродивый Мужичок". Это она его напугала, да так, что
– Она была сумасшедшей?
– оживился Выдающийся Человек.
– Нет, здорова как корова. Хотя, Господин Примат-Магистр, смотря ЧТО Вы подразумеваете под определением "Сумасшедший".
– Левый глаз чувашского паренька задергался, а в правом, к радости Примата, заплясал Ван Гок с топором, блуждавший много лет назад в дивных очах университетской возлюбленной.
– Мой непосредственный начальник, скажу Вам по большому секрету, с виду тоже вроде как человек вполне нормальный, однако в свободное от службы время он шастает по столичным магазинам и скупает расчески. Одна из комнат его квартиры под потолок забита этими самыми расческами, и трехстворчатый шкаф в рабочем кабинете Службы Безопакостности, и багажник автомобиля тоже! Я и в Службе Безопакостности оказался благодаря этой его слабости! Когда к нам в Чувашию нагрянул Верховный Чародей с государственной выволочкой нашему Младочародею, пустившему средства государственного пенсионного фонда под откос коттеджного поселка для детей и внуков Полуночного Представителя Верховного Чародея по Поволжской Федеральной Округлости, я как раз приторговывал на площади Республики железными расческами "made in чувашские зоны" и ребристыми презервативами, предназначенными к использованию исключительно меж ребер партнерши. Мой будущий начальник, заприметив лоток, вмиг оторвался от эскорта и скупил всю партию, а меня запихнул в багажник с приобретенным товаром и уволок с собой в Москву. Дескать, такие парни, знающие толк в двух самых важных для жизни вещах, позарез требуются охране Главы Государства. Я как-то спросил, а зачем ему столько расчесок, так у него ни один волосок на голове не колыхнулся! Про запас, говорит. Сегодня, дескать, расчески в свободной продаже есть, а завтра могут исчезнуть. Но самое интересное, Господин Примат-Магистр, состоит в том, что расчесывать ему совершенно нечего, так как он лыс, как тупое бревно! А еще строит из себя...
– Это ты о ком, Пуговкин?
– раздался грозный бас.
Между Приматом и пареньком вклинился полковник. Огромный чувашский Пурген в два счета подтянулся, но все равно оказался ему по плечо.
Признав Выдающегося государственного деятеля дальнего приатлантического зарубежья, полковник тоже подобрался, и паренек опустился до уровня его дынеобразной печени, легко просматриваемой без всякого УЗИ.
"Кинг-Конг" хотел было отдать честь, но в виду отсутствия фуражки приложил руку к сердцу.
– Господин Примат-Магистр! Разрешите обратиться к капитану Пуговкину?
– Разрешаю!
– великодушно подтвердил Примат-Магистр Соединенного Королевства. Такой прилив бодрости и жизненных сил он ощущал только во время наблюдения по видеомонитору за потасовками в родном британском Парылументе.
– Слухай, Пуговкин, - неожиданно жалобно запричитал "Кинг-Конг", - нет ли у тебя при себе расчески, а то моя сломалась?
Пурген нагнулся, вытащил из левого носка петушиный гребешок и протянул ее лысому начальнику. Тот вырвал добычу из рук и засеменил к зеркалу.
Примат с неподдельным интересом наблюдал за процессом разглаживания и без того отполированного до зеркального блеска черепа. Он продолжался около десяти минут.
В отличие от
Наконец гребешок обрел хозяина. Полковник поблагодарил подчиненного, пристукнув его двухпудовым кулачищем по макушке, в результате чего десантный берет соскочил на оттопыренное ухо паренька и бубликом повис на нем.
"Кинг-Конг" отсалютовал высокому английскому гостю, приставив ладонь к выпирающему кадыку, и умчался внутрь кафе.
Чувашский Пурген заткнул плоскогубцы в носок, снял ботинок, выудил из-под стельки детский платочек с изображением лысого Винни-Пуха, бережно обернул в него петушиное отребье и протянул Выдающемуся Человеку.
– Возьмите, Господин Примат-Магистр!
– прочувствованно выдохнул Пуговкин, засовывая лапоть в пятьдесят второй размер спецобувки, изготавливаемой на АЗЛК "Москвич" из отходов шипованной резины.
– Этот гребешок символизирует крепкую мужскую дружбу, и если Вы воспользуетесь им на встрече с фракцией "Сизокрылый Кинг" нашего Парылумента, то теплая компания на вечерок будет Вам гарантирована.
Примат из задушевного напутствия чувашского паренька ничего не понял, но подарок принял и спрятал его в карман, мучительно пытаясь припомнить, о чем они беседовали с ним до появления лысого "Кинг-Конга". Машинально засунув руку в карман и нащупав через платочек гребешок, Выдающийся Человек просиял.
– Так чем же девушка "Юродивый Мужичок" прихватила Вашего брата? Какие неординарные действия с ее стороны повлекли за собой присвоение ему Младочародеем Обновленной Пугливой Чувашии высокого Ордена Бумажной Салфетки?
"Ну и память!
– подивился паренек. Помнит даже кличку "Мужичка"!".
Надо заметить, что "мужичками" Пурген Пуговкин величал всех своих нечленообразных подружек, чтобы ревнивая жена не заподозрила ничего худого.
"Кто тебе звонил?!" - тревожно голосила Пуголовка Пугаловна Пуговкина.
"Да так, один "мужичок", - лениво протягивал паренек, и беспокойная супруга умиротворенно метала глазные молнии, так как с некоторых пор переживала уже совсем по другому поводу.
Пурген снял с уха беретку, скомкал ее и скривился под тяжестью воспоминаний о семейной "идиллии", безмозгло-развратных "мужичках" и вообще обо всем этом кошмаре под названием "жизнь".
К тому же его распирало желание глотнуть пивка, а как? Разве что попросить "Господина Примат-Магистра" сгонять к барскому столу и поднести ему на пост кружечку "Guinness".
Нет, неудобно, все ж таки он гость, к тому же друг самого Верховного Чародея, родом из футбольной Англии, расположенной на территории знаменитого Лох-Несского Чудовища, по всему видать, ни разу не был с государственным визитом в Чувашии, да и в обычный туалет никак не попадет, - блеснул Пугачевич сам перед собой аристотелевской логикой и решил выместить негодование на первой братовой жене, исключительно покладистой чувашской девчушке.
Когда Пуговкин-старшой надирался, как пуговичный рак, и принимался хлестать Тихвинку Тихомолковну Тихобродову банным дубовым веником по лучистому лицу, она лишь застенчиво опускалась на колени и, прильнув губами к кирзовому сапогу изверга, ласково приговаривала: "Пуго, любовь моя, может быть, пойдешь покемаришь? Кроватка уже постелена".
– "Юродивый мужичок" напугала братку Пуго тем, - наговорил на безвинную овечку младшой Пугачевич, - что, не к столу будет сказано, Господин Примат-Магистр, часами засиживалась в туалете.