Приключения славянки: Цветок Безвременник
Шрифт:
– Странного?
– Угу.
– Да вроде нет. А странность какого рода вы имеете в виду?
– Самого что ни есть странного. Пьяный леший в сарафане заместо рубахи не в счёт! Да и спит он сейчас, я надеюсь, – с серьёзным видом поскребла я подбородок.
Да-да, бывает и такое! Этих леших ведь только леший и знает, что там у них на уме… А нашего это особенно касается. Бывает, наестся мухоморов перезрелых и буянит, матом всех кроет, да отборным таким! Оттого и прозвали его Буяном. То по малой нужде прямо в болото к болотнянику 12 сходит, то в русалок экскрементами чьими-то кидается, а то и в драку лезет со всеми, кто ни попадётся. Ладно
12
Болотняник – дух болота, живёт там с женой и детьми.
13
Жарник – июль.
14
Веска – уменьшительное от слова весь (село, деревня).
«Где я тебе, – говорит, – целую дюжину-то возьму? Они же хороводы в лесу не водят, поди ж в Заповедном Бору живём, не в Златокудрой Куще какой, забредут одна-две по ягоду, и та рябая, и эта… горбатая. Не красны девицы, одним словом, совсем».
Спорили они, спорили, решали, решали, весь лес на уши подняли, и в конечном итоге… подрались. Первым, конечно, Буян ударил. Так водяного за бороду оттягал, что тот до сих пор как-то странно левым глазом подёргивает да бородой тинной нервно потрясывает. В общем, тот ещё злыдень нам в лешие достался. Но сейчас речь не о нём.
– Я имею в виду, не чувствовал ли ты в нашем лесу присутствие чего-то такого, чего здесь быть ну никак не должно. – Надеюсь, я смогла донести свою мысль до собеседника. Не хватало ещё приобрести славу не только злобной, нелюдимой ведьмы, но и не могущей двух слов связать недалёкой дурёхи.
– Э-э-э, нет… Я ничего такого не наблюдал… Хотя мне до вашей светлости далеко! Может, и впрямь что-то есть, да я не чую, – стал поддакивать мне Трут.
Нет, от него я вряд ли чего-то путного добьюсь.
– Ты всё же повспоминай хорошенечко!
– Морана, что ты хочешь от него услышать? Может, скажешь, наконец, по-русски, в чём собственно дело? – вмешался Варс.
Теперь я повернулась к филину и, запрокинув голову к потолку, вопрошала уже у птицы: – Вот скажи мне, мой умнейший советник, могла ли я, Морана – богиня Зимы, укутывая Землю-Матушку снегами своими белоснежными, покрывая озёра и реки льдами крепкими, пропустить одно-единственное крошечное лесное озерцо, расположенное буквально у меня под носом, то бишь в трёх шагах от нашей избушки?
– Хм, и как же ты так умудрилась?
– Вот именно, что никак! Ничего я не упускала! После того, как ты, довольный, упорхнул, птичка моя пернатенькая, я решила напоследок пройтись, поразмыслить немного, насладиться делами своими рукотворными. И что же вижу?!
– Что? – в один голос вопросили меня благодарные слушатели.
– А вижу я озеро лесное. Не-за-мёрз-ше-е, – сделала я выразительную паузу, нагнетая таинственность. – «Странно, как же это так, – думаю, – могла я его пропустить?» Думала не долго. А просто взяла
– Да уж, интересно…
– Что же тут интересного?
– Интересно, сколько ты уже не спала? – озабоченно спросил Варсонофий.
– Что?! Ты намекаешь, что мне всё это привиделось?! – грозно свела я дуги чёрных бровей к переносице.
– Не намекаю. Предполагаю, что ты просто переутомилась, заработалась, и озеро по этой вот простой причине и пропустила. А что наблюдал за тобой кто-то, так с недосыпу и Перун 15 верхом на жабе привидеться может.
15
Очень хочется верить: Перуна все знают. Но на всякий случай – это грозный вспыльчивый дядька, который, чуть что, так и норовит всех молнией огреть.
– Знаешь что, Варсонофий! – я вскочила с лавки и попыталась запустить в филина снежком, сотканным прямо из воздуха, да птица оказалась проворнее и вмиг перелетела в дальний угол избы.
Может, действительно, поспать не мешало? А то даже филин днём ловчее меня.
– Так, ладно! Устала я возиться с вами. Трут, постели-ка мне постель! А с тобой, умник, я позже разберусь! – погрозила я перстом гадкой птице.
Стоп, когда-то я уже это произносила… Всё, спать!
Я сладко зевнула, разом позабыв о наглом филине, озере треклятом, о водяных и леших, о сестрице своей любезной, о ветке еловой, Жезле то есть, о власти и предназначении – обо всём, даже о том, кто так бессовестно подглядывал за мной сегодня. Хватит, устала я. И злобным богиням иногда отдых нужен…
Не знаю, что меня так быстро сморило, – усталость моя, отварчик Трутов или гадкий мёд, но стоило мне коснуться головой мягкой пуховой подушки, как я тут же провалилась в глубокий оздоровительный сон. Наконец-то!
Глава 2
Одна снежинка – ещё не снег, а начало снежной бури.
Сколько ни растягивай время сонной неги, – всё равно пробуждаться придётся: пока я почивать буду, никто за меня работать не станет. Так что хочешь не хочешь, а вставать надо.
Я сладко потянулась, особо не торопясь приступать к своим премерзким обязанностям. Пусть пока народ порадуется временному затишью, осень ведь как-никак.
– Трут? Варс? Кто-нибудь здесь? – глубоко зевнув, спросила я и повертела головой туда-сюда.
В избе было темно, хоть глаз выколи. Сквозь неплотно задёрнутый полог, отгораживающий мою половину от общей части, я только и углядела, как по дубовому полу около открытого устья печи весело прыгали алые отсветы звёздочек тлеющих в очаге дров.
Прекрасно! И как же прикажете мне тут бродить в потёмках? Хотя бродить придётся недолго, учитывая мою везучесть: обязательно обо что-нибудь запнусь, пусть даже о собственный сапог, и расшибусь к лешему! Вот смеху-то будет! Самая страшная и злобная богиня убилась насмерть, поскользнувшись на картофельной очистке! Ну уж нет, такого счастья я Авсении не дарую! Хотя, если вдруг такое и случится, то пусть уж и она сгинет на пару со мной, лопнув от смеха. Вот.
Я решительно встала с постели и раздвинула занавески пошире. Так, всего-то и нужно, что добраться до окошечка над столом! А стол практически у входной двери на кухонной половине.