Приключения Торпа и Турпа
Шрифт:
— Я… я не знаю, — признался дракончик растерянно. — Может… Слушай, а айда сегодня ночью на пару туда слетаем, а? Ты стражу напугаешь, а я у них ключи заберу, двери открою и всех выпущу! Здорово я придумал? Скажи, нет?
— Мало разума в твоих речах, — с горечью констатировал призрак. — Коль даже и дано нам будет волю вернуть им, то что далее? Зло остается на престоле, и властью своей новое зло чинить будет. Зри в корень, змий!
— В какой еще корень? — не понял Сопер.
— В плену у Марса жители города вольного, — пояснил призрак, —
— Да говори по-человечески, — взмолился Сопер. — Что ты за привидение такое непонятное?
Тут призрак почувствовал, что, несмотря на свою бестелесность, сейчас лопнет от бешенства и от невозможности стукнуть этого гадкого безмозглого дракона. Поэтому он полетел от греха подальше, но напоследок все же обернулся и свирепо прокричал:
— Крыши, крыши снова видимыми сделать надо, дурья твоя башка! — и с тем улетел окончательно.
«Вот так вот! — подумал Сопер. — Что я, волшебник, что ли, — крыши видимыми сделать? Стоп! Да ведь Картар же сам отдал нам этот, как его, «раскрывач». Он еще в канистре такой был, зеленой. И когда мы попадали с этого чертового шара, канистра, наверное, тоже упала и теперь валяется где-то в лесу.»
— Ура! — закричал победоносно Сопер и, не мешкая ни минуты, полетел со скоростью кометы в сторону леса.
Прилетев на место недавней аварии, он приземлился возле разбитой корзины воздушного шара, опустился на четвереньки и, тычась, как собака, носом в землю, принялся искать канистру. Но канистры нигде не было.
— Эге, кого я вижу! — послышался голос прямо над ухом дракона. — Сопер!
Сопер поднял голову и увидел перед собой большого черного котенка.
— Апельсин! — аж заверещал от радости Сопер. — Дорогой котейка! Привет, пропажа!
— Без фамильярностей, — важно ответил Апельсин. — Я теперь не котейка, а весьма уважаемый кот. Притом, вице-вожак волчьей стаи и приемник Великого Горюна. А вообще, — добавил он уже с улыбкой, — я тоже ужасно рад тебя видеть…
И Апельсин ласково потерся спиной о лапу Сопера, потому что, все-таки, он был еще котенок.
После того, как Сопер, сбиваясь от волнения, сопя и размахивая лапками, поведал ему историю всех злоключений друзей от начала и до конца, Апельсин задумался.
— А какая она из себя, эта канистра? — спросил наконец он.
— Такая зеленая, из железа, — объяснил Сопер.
— Так-так, понятно. Я думаю, кое-кто из волков ее в лес утащил. Волки — народ любопытный. Как что-нибудь непонятное увидят — сразу к себе тащат, а потом уже смотрят, нельзя ли это чего-нибудь как-нибудь слопать. Ну, да не беда. Сейчас мы пойдем к Горюну, он всех волков созовет, допросит по правилам, и канистра ваша отыщется. И Апельсин с Сопером направились вглубь леса.
На главной Волчьей Опушке сидел Великий Горюн, важно пуская голодные слюни.
— Эй,
При этих словах Горюн, который сидел спиною к друзьям и не видел, о ком идет речь, едва не грохнулся в обморок. Обернувшись же, облегченно вздохнул:
— Ох, и напутал же ты меня, сынок, — сказал он. — Я уж было подумал, ты и впрямь привел дракона.
— А я кто? — обиделся Сопер. — Не дракон, что ли? Кто же я по-твоему? Вешалка для полотенец?
— На вешалку ты не похож, — рассудительно заметил Горюн, — но и на дракона тоже. Во всяком случае, я тебя не боюсь.
— Вот и прекрасно, — вмешался Апельсин. — Его не надо бояться, ему надо помочь. Он канистру потерял. Здесь, в лесу. Ты созови всех волков — может, кто ее и видел. Он — мой старый друг.
— Лады, — согласился Горюн и, подняв морду вверх, издал тройной вой.
Это был сигнал сбора. Буквально через три минуты опушка заполнилась волками, и Горюн обратился к ним с речью.
— Волки, — сказал он. — Нужна ваша помощь. Старым другом Апельсина утеряна зеленая канистра. Знаете ли вы, волки, что такое зеленая канистра?
— Не знаем… Не-а… Не, не жнаем! — послышались голоса.
— Что такое? — насторожился Горюн. — Кто это там позволяет себе иронизировать? Кто сказал «не жнаем»?
— Это Пузырь сказал, — пискнул один из волков, известный в стае ябеда.
— А ну-ка, выдь сюды, Пузырь! — приказал Горюн.
Валки расступились, и из их рядов вышел толстый-претолстый волк на коротеньких ножках.
— Ты чего это, Пузырь, себе позволяешь? — строго молвил Горюн. — Ты как смел дразниться и говорить «не жнаем»?
— Жуб болит, — пояснил виновато Пузырь.
— Зуб, говоришь? А с чего это он у тебя болит?
— Шломал, — ответил Пузырь.
— И обо что же ты его сломал? — поинтересовался Горюн.
— Шам не жнаю, — пожал плечами Пузырь. — Я шебе шел по лешу, вдруг вижу — штука какая-то лежит. Я думаю: «Эге… А нельжя ли ее как-нибудь шьешть?» Ну, и шхватил ее, потащил в леш. Дотащил до штарой бережки, только кушать — а жуб раж… и шломался. Нешьедобная штука. Жележная какая-то.
— А какого она была цвета? — вмешался Апельсин.
— Желеного, — прошепелявил Пузырь.
— Ура! — закричал Сопер. — Это канистра!
— Ну-ка, живо тащи ее сюда! — приказал Горюн. — Да пусть кто-нибудь с ним отправится, не то этот проглот по дороге попробует ее с другого боку куснуть — авось там помягче.
Через десять минут канистра стояла на опушке. Сопер схватил ее обеими лапами и встряхнул. В канистре забулькала жидкость.
— Ура! — снова закричал он. — Вот он, раскрывач. На месте! И крыши в городе опять станут видимыми!