Приключения Торпа и Турпа
Шрифт:
— В самом деле, — заметил Шампаки. — С каких это пор вы стали такими грубиянами, что не желаете здороваться со старым Шампаки?
— У тебя, Шампаки, не поймешь, — сказал Торп, — когда ты шутишь, а когда говоришь всерьез.
— Я шучу! — захохотал Шампаки. — Я всегда шучу! Я очень веселый человек! Ха-ха-ха! Сейчас я принесу ваш любимый ликерчик. А еще одну бутылочку мы сейчас разопьем просто так и забесплатно.
— С чего это вдруг? — удивился Турп.
— Потому, что у меня сегодня День рождения, — закричал Шампаки, —
— Постой-ка, Шампаки, — заметил Торп. — Помнится, День рождения у тебя был две недели назад. Ты, конечно, очень славный человек, но даже очень славные люди не могут рождаться так часто.
— Это верно, — сказал Шампаки, — но что я могу поделать, если вы не можете просто посидеть со старым приятелем за бутылочкой ликера безо всяких там «чего» и «почему»? Вот и приходится придумывать повод.
— Что-то не похоже, — сказал Турп Торпу, пока Шампаки спускался за ликером, — чтоб наш толстяк был сильно опечален исчезновением крыш.
— А ты вообще видел когда-нибудь опечаленного Шампаки? — возразил Торп. — Шампаки всегда весел, за это его и любят все. За исключением, разве что, табачника. Ты же знаешь Спича — он, когда слышит смех, всегда считает, что это обязательно смеются над ним.
Тем временем вернулся Шампаки, держа в каждой руке по бутылке ликера.
— Вот, — сказал он, — это вы возьмете с собой, а это мы выпьем сейчас.
Все трое уселись за стол и налили по рюмочке.
— Давай, Шампаки, — сказал Торп, — выпьем за твое веселье и оптимизм.
— Точно, Шампаки, — подхватил Турп. — Уж чего-чего, а оптимизма в тебе навалом. Готов поспорить, что пропади с твоего дома крыша, ты и тогда останешься таким же бодряком.
— Ну, конечно! — воскликнул Шампаки. — Стану я переживать из-за какой-то дурацкой крыши. Вон, бургомистр, глупый человек, ходит и переживает. Ну и что? Ему от этого легче, что ли?
Они выпили ликера и налили еще по рюмочке.
— А по-моему, — заявил Шампаки, развеселившийся от выпитого пуще обычного, — все это чья-то шутка. Просто веселый розыгрыш, вот и все.
— Розыгрыш? — изумился Торп.
— Ну да! — жестикулировал Шампаки. — Вот поснимает он крыши со всех домов: все бегают, суетятся, ругаются на чем свет стоит. А на следующее утро все просыпаются с крышами. И к крышам на веревочке записка привязана: «Ну что, здорово я вас разыграл?» Весело!.. А то люди у нас в городишке совсем юмор перестали понимать. Ходят все с такими серьезными физиономиями, что смотреть не хочется. Ну что, еще по рюмочке?
— С этим Шампаки не соскучишься, — вслух размышлял Турп, когда они направлялись к дому булочника Круха. — От одной рюмки начинает такое городить, что хоть стой, хоть падай. Тоже выдумал: розыгрыш. За такие розыгрыши и по ушам можно схлопотать!
Булочник Крух встретил наших героев с огромным бутербродом в руках.
— Ага, — промычал он набитым до отказа ртом, — Торп и Турп пожаловали к булочнику Круху
— С чего ты взял, Крух? — спросил Торп. — Мы просто зашли купить у тебя булочек и черного хлеба.
— Ну да! Знаю я вас, сыщиков, — важно проговорил Крух. — Все вы с виду покупаете булочки и черный хлеб, а на самом деле только и думаете, как бы чего выведать у почтенного булочника. Так что уж давайте, задавайте сразу свои каверзные вопросики.
— Ты, Крух, — заметил Торп, — начитался всяких детективов без меры. Уж и не знаю, Турп, что нам делать с этим мнительным человеком. Как думаешь?
— Я думаю, — сказал Турп строго, — надо позадавать ему каверзных вопросиков, раз он так этого просит.
— Ну-ну, — только и сказал Крух.
— Итак, — продолжал Турп, — вопрос первый. Тебе известно, Крух, что в нашем городе похищено четыре алюминиевые крыши?
— Очень умный вопрос, — фыркнул булочник. — Вполне достойный такого сыщика, как Турп. Да, хитрец, мне об этом известно.
— Прекрасно. Ты кого-нибудь подозреваешь КОНКРЕТНО?
Булочник скорчил презрительную усмешку.
— Да, — сказал он, — я подозреваю.
— Кого? — спросил Торп.
— ВСЕХ. Я подозреваю ВСЕХ, потому что не знаю НИКОГО, кто был бы лучше ОСТАЛЬНЫХ.
— А себя ты тоже, в таком случае, подозреваешь?
Крух удивленно посмотрел на Торпа.
— Разумеется, нет. Про себя-то я, по крайней мере, ЗНАЮ, чего я делал, а чего — нет. Разве, что я лунатик?..
— А ты точно знаешь, что ты не лунатик, Крух? — спросил Турп многозначительно.
Крух посмотрел на Турпа, как на привидение.
— Ну, вот что, — сказал он. — Кто-то, кажется, говорил, что пришел купить булочек и черного хлеба? Так пусть этот кто-то поскорее покупает свои булочки и черный хлеб и перестает морочить голову порядочного булочника разными глупостями.
— Послушай, Турп, — сказал Торп, когда они, покинув дом булочника, направлялись домой, — ты когда-нибудь научишься разговаривать с людьми?
— По-моему, — заявил Турп, — я прекрасно умею разговаривать с людьми. В целом, я доволен сегодняшними результатами.
— О-хо-хо-х, — только и сказал Торп.
А тем временем в домике, где поселились наши друзья, происходил не менее интересный разговор. Джон Кишо, развалившись в непринужденной позе в своем любимом кресле, с насмешливой серьезностью поглядывал на Сопера, который, дико вращая глазами, размахивая лапками и сопя пуще обыкновенного, пытался что-то ему втолковать.
— А я тебе говорю, что я видел, ВИДЕЛ его! Вот, как тебя вижу! О, какое это было СТРАШНОЕ привидение!