Приключения Вернера Хольта
Шрифт:
В подвале дома на базарной площади Хольт пришел в себя. Словно давая им отдышаться, пехота не рвалась больше вперед.
— Это они войска с того берега подтягивают, танки, артиллерию, — пояснил Вольцов.
— Шикарный плацдарм! — заметил .Феттер. Громовой удар потряс дом до основания. С крыши посыпалась черепица. Над развороченными зданиями пронеслись штурмовики. Вольцов отправил Феттера выяснять обстановку.
Через час Феттер, кряхтя, приволок в подвал ящик с патронами к автомату. В полумраке вдоль стен сидели фольксштурмисты, отупевшие, словно неживые, неспособные даже на бегство. Вольцов цыкнул на них и заставил
— Ну, что там, Христиан?
Феттер оторвался от фляги.
— Говорят, нас атакуют сибирские стрелки… Русские из Сибири. Прошли специальное обучение ближнему бою. Так сказать, специалисты по штурму. А наши здесь почти все уже удрали. Зато в Штрелене… А есть такое место? Оттуда, говорят, сегодня ночью вышла дивизия с приданными танками. Нам приказано держаться, пока она не подойдет.
— Она давно должна бы здесь быть! — сказал Вольцов.
Стрельба из домов напротив усилилась. Хольт, ко всему безразличный, сидел в углу. Он думал о Гомулке. Вдруг Вольцов крикнул: «Выходи!».
На площади показались первые тапки. Начали бить по подвалам. Огонь, рушащиеся дома, лязг гусениц. Паника. Беспорядочное бегство.
Маленький полуразрушенный деревянный мост, перед ним кричащая толпа. В нее врезаются танки.
— Налево! — срывающимся голосом кричит Вольцов.
Широкая, просторная улица, горящие дома. Хольт не соображал, что делает, он действовал машинально, но все отчетливо видел. Снова за ним по пятам в белых маскхалатах — наступающая пехота. Танки. Они обходят пехоту, из пушек вырываются языки пламени. Справа горящий газовый завод. Впереди бежит Вольцов. Феттер точно тень — рядом с ним… За грудой заснеженного кокса легкая противотанковая пушка. Около нее возятся два пожилых артиллерийских офицера. Они ведут огонь. Но первый же танк давит орудие и расчет, смешивая их с коксом… Лечь! Пригнувшись за опрокинутой вагонеткой, Хольт пытается отдышаться, пропускает мимо танк, стреляет по пехоте и снова бежит. Дощатый забор! Отчаянный прыжок — и он падает вместе с досками на мостовую. Горящие виллы. Танки перед ним, слева, всюду… Бензозаправочная станция, из которой, шипя, вырывается огромное пламя. «Быстрей!» Вольцов рядом с ним. Феттер позади. Какой-то сквер, где рвутся снаряды. Замерзшие пруды, лед трещит под сапогами. Наконец… железнодорожная насыпь!
Здесь окопался отряд запасников местного гарнизона. Вольцов, Хольт и Феттер залегли за насыпью. Метрах в ста справа виднелась станция, за нею по железнодорожному переезду танки беспрепятственно пересекли пути, вынырнули на шоссе и помчались дальше. Далеко, где-то позади Хольта, по ним открыла огонь полевая артиллерия. Постепенно нарастая, артиллерийская дуэль превратилась в мощную канонаду.
Хольт, тяжело переводя дыхание, лежал в снегу. Он смертельно устал. Темнело. Пехота в маскхалатах атаковала железнодорожную насыпь. Рукопашная. И снова бегство. Маленькая речушка. Лед с треском проваливается. Бескрайнее поле тянется на запад. Глубокий снег, ни деревца, лишь голый лозняк. Стрельба позади стихла.
Так они брели. Кучка усталых, оборванных солдат прибилась к Вольцову. Все были подавлены. Мороз все крепчал. Началась метель.
Остановились в какой-то деревушке. Здесь был командный пункт, офицеры, войска,
«Русские!» Крики, стрельба, в деревушке паника. Но никто не появляется.
— Им русские уже наяву мерещатся! — выругался Вольцов.
Отойдя далеко от деревни, они заняли позицию в лозняке. Еще раз вспыхнул бой. Стрелки в маскхалатах, воспользовавшись темнотой, продвинулись вперед и захватили почти всю низину. Но в километре от деревни наскоро удалось создать оборонительную линию. Издали непрерывно доносился лязг танковых гусениц. Оборонительная полоса состояла из нескольких наспех вырытых стрелковых ячеек между голыми кустами вербы, в которых засели остатки обескровленных сводных команд.
Хольт окапывался. Рядом выбрасывали землю Вольцов и Феттер. Они соединили свои окопчики и теперь сидели, тесно прижавшись друг к другу. Хольт сказал: «Дай огня, Христиан!» За много часов это были его первые слова. Вспыхнул огонек зажигалки. Заслоненное ладонью пламя почти не колыхалось.
— Ну и попали мы в переделку! — вздохнул Феттер. Хольт уставился в темень. Не хныкать! Я мог бы валяться с пулей в животе. Гусеницы могли размозжить мне ноги. Или меня несло бы вниз по Одеру с льдинами. Не хныкать! Это то, чего я хотел!
Вольцов поднялся и стал хлопать себя руками по бокам.
— Пошли, Вернер… в деревню! Может, нам удастся получить назначение. — По пути он бормотал себе под нос: — Сейчас русские переправляют танки. Танки, артиллерию, минометы. А завтра пришлют штурмовую авиацию.
Они с трудом пробирались по глубокому снегу.
В деревне около командного пункта они увидели колонну грузовиков. Рядом стоял здоровенный детина; его белый маскхалат выделялся в темноте.
— Да это Бургкерт! Господин обер-фельдфебель!
— Э-э! Значит, живы еще? — Обер-фельдфебель был трезв. — Меня послали в Бригг. Сказали, там наша одиннадцатая. — Он сплюнул. — Как бы не так!
Несколько офицеров прошли в дом.
— Батальон драпать собирается, — пояснил Бургкерт. — Видишь, свое барахло грузят!
— Что нового на Одере? — спросил Вольцов. — Здесь никто ничего не знает.
— Не задавай дурацких вопросов! — Обер-фельдфебель был угрюм и зол. — Лучше помоги мне. Надо народ собрать. Атаковать будем.
— Атаковать? — с ужасом переспросил Хольт. — Да это ж…
— Говорят, фюрер лично приказал сегодня же ночью ликвидировать плацдарм русских.
Группа офицеров вышла на улицу. Капитан с острым старческим подбородком и ввалившимися щеками приказал Бургкерту:
— Прочесать деревню! Тут полно дезертиров! — И исчез. Бургкерт вскипел:
— Старый хрен! Какой-то завалящий капитанишка аэродромной службы! Никакого понятия не имеет, а тоже, командует!
Он не тронулся с места. Вестовые выносили чемоданы и укладывали на грузовую машину. Едва они скрылись в доме, как Бургкерт подскочил к грузовику, схватил какой-то ящик и отбежал.
Вольцов покачал головой.
— По-моему, это называется мародерством. В нескольких шагах от них Бургкерт засовывал бутылку коньяку в карман ватной куртки. Он сказал:
— Хольт, отнесете ящик к себе в окоп. Чтоб мне все бутылки целы были. Они нам еще пригодятся! Вольцов, за мной! Пошли народ собирать!