Приключения Вернера Хольта
Шрифт:
В каком-то кафе Хольт в изнеможении рухнул на стул. Машина только вечером должна была отправиться в Бреславль. В зале было тепло и душно. Вольцов выругал поданное им горячее пойло. Бургкерт выплеснул лимонад под стол и налил себе водки нз запасов, которые в целости и сохранности вынес из боя. Он быстро осушил бутылку и тут же уснул.
— Недурно бы попасть в один экипаж с Бургкертом, — заговорил Вольцов, — при условии, что у него будет вдоволь спиртного. Он только и жив, когда пьян. — Вольцов остановил спешившего мимо штатского и выхватил у него газету. Развернул: — Сегодняшняя! Сообщение
Ничего себе, отбиты, — подумал Хольт. Вольцов закурил.
— Вернер, слушай! «Что решит борьбу на Востоке?»
— Должно быть, про новое оружие! — вставил Феттер. Вольцов читал вслух. Феттер, разинув рот, слушал.
— «…видит свой долг в том, чтобы, не щадя себя, кропотливо и методично выводить из строя танк за танком, пехотинца за пехотинцем…»
…Выводить из строя? Мы это видели только вчера: Зепп и ефрейтор… противотанковое заграждение… »Великий тактик» Вольцов… лучше не думать об этом!
— Здесь говорится, будто русские ввели в бой последние резервы, и если нам удастся… — Вольцов прочел вслух: «…эти резервы разбить, они будут обезоружены и вернут все, что захватили».
— Обезоружены! — подхватил Феттер. — Ишь ты! Да что он нас за дураков считает?
— А что, собственно, получилось у нас вчера с противотанковым заграждением? — спросил Хольт.
— Я думал, эффект неожиданности будет так велик, — с раздражением ответил Вольцов, — что они растеряются.
— Да брось ты, парень! — загудел вдруг бас обер-фельдфебеля. Бургкерт жмурился спросонок, веки у него набухли. — Неужели ты думаешь, они не знают твоего фокуса с заграждением? И этот и другие фокусы знают наперечет. Уж на что я бывалый танкист, но они ничуть не глупее! — Он наполнил свою алюминиевую кружку водкой. — Вся эта ставка на фаустпатрон — одно горе! «Лучшему солдату — лучшее оружие…» — Он осушил кружку до дна и откинулся на спинку стула. — Ну и надули же нас! — Глаза у него совсем слипались.
Вольцов подмигнул. Обер-фельдфебель, захмелев, бормотал:
— Нас было трое братьев… на шести моргенах… Песок, как и всюду в Померании. Одной картошкой и спасались… А потом в имении батрачили — нам натурой платили… Барон был военный, майор… Как-то он на кабанов охотился. У него охотничьи дрожки четверней запряжены… Лошади возьми да и понеси. Я их схватил за недоуздок и остановил. — Язык у Бургкерта еле ворочался. — Барон и говорит: «Как звать? Здешний?» Я говорю: «Сосед… Трое братьев, шесть моргенов». Народ без жизненного пространства. Майор мне: «А ты добудь себе земли. На Востоке ее сколько хочешь!» — Голова обер-фельдфебеля опустилась на грудь. — У меня это и засело в башке; Все думал: пойдешь в солдаты, будет у тебя свое хозяйство… — И вдруг хлопнул кружкой по столу: — Наливай, новобранец!
Вольцов ухмыльнулся и снова налил кружку до краев. Бургкерт пил зажмурившись. Водка стекала по подбородку, шее, на мундир. С трудом поднял руку, он провел ею по губам и уронил.
— Вот и все… только ради этого и дрался, чтобы свое хозяйство Заиметь…
— Наклюкался! Пьян в стельку! — сказал Вольцов.
— Вот уж кто попался
Здоровенный обер-фельдфебель, тяжело навалившись на стол, храпел с открытым ртом. Этот уж никогда больше не будет шагать за плугом, ни сеять, ни жать, думал Хольт. Он способен лишь напиваться да лезть на рожон. Разве это жизнь?
Конченый он человек. И все мы тем же кончим: пьяные, пропащие, обманутые.
Смертельно усталый, он думал: хоть бы уж скорее все было позади!
Хольт так и уснул на стуле. Очнулся он лишь под вечер. Смеркалось. Столики кругом опустели. За стойкой никто уже не ополаскивал стаканы. Все удрали. Проснулись и Вольцов с обер-фельдфебелем. Бургкерт отправил Феттера в город.
— Погляди, куда грузовичок девался!
Они закусили.
— Здесь в старину стоял гарнизон гусар, — рассказывал Вольцов. — Неподалеку, в Войзельвице, барон Варкоч объявил старому Фрицу…
— Ты что, сдурел? — рассердился Бургкерт. — Рехнулся, что ли?
Хольт уплетал сардины.
— Да, — протянул Вольцов, закуривая, — пора нашим что-то предпринять! Я хочу еще получить офицерские погоны!
— Господа! Машина подана! — отрапортовал Феттер, заглянув в дверь.
Хольт заполз под брезент и притулился у заднего борта, но сон не шел.
10
— Спрашиваешь, где мы? На правом берегу Одера, — ответил Вольцов. — Недавно ж переезжали реку.
— Значит, мы опять на другой стороне? — удивился Феттер.
Вдали погромыхивала канонада. Лес представлял военный лагерь. Бронетранспортеры, мотопехота, тягачи, артиллерия, грузовики, самоходные лафеты и самоходные орудия, целый склад бочек с бензином, бараки, палатки прямо на снегу — и повсюду солдаты. Бургкерт поговорил с каким-то старшим лейтенантом и пошел вперед. Хольт последовал за ним.
Через лес пролегала железнодорожная колея. На многоосных большегрузных платформах стояли танки. Хольт обратил внимание на необыкновенно длинные и тонкие стволы орудий.
— Пантеры! — восторженно закричал Феттер. Моторы взревели. Танки, разметая подложенные бревна, с грохотом скатились с платформ на полотно и встали на заправку.
Феттер потирал руки.
— С такими танками должны же мы победить, а?
Тем временем все восемнадцать танков скрылись в кустарнике на опушке леса. Танкистов созвали и распределили по машинам. Бургкерт неожиданно превратился в важную персону.
— Я беру танки на себя. Старший лейтенант, этот мальчишка, пусть здесь остается. Прогулочка для него чересчур рискованна.
— Мы с вами, — сказал Вольцов. — Нет, нет, господин обер-фельдфебель, непременно с вами. Я за наводчика, Хольт — радист, а Феттер — заряжающий. Ручаюсь, это будет экипаж, на который вы можете положиться.
Бургкерт взглянул на Хольта.
— Умеешь работать с двумя аппаратами?
Хольт кивнул.
— Новобранцы! — обратился Бургкерт к ним. Рука, в которой он держал сигарету, дрожала. — Смотрите у меня, если кто в штаны наложит! Я пересяду на другую машину, а вас так и оставлю в дерьме. Мне это ничего не стоит!