Прикосновение хаоса
Шрифт:
– Иан, – снова сказала Персефона, на этот раз шепотом.
– Это символ вашей силы, – сказал он. – Клинок такой же, как вы, нерушимый.
Она встретилась с ним взглядом, и снова ее глаза наполнились слезами. Она не чувствовала себя нерушимой, но то, что ее люди считали ее такой, много значило. Она прижала клинок к груди.
– Спасибо, – сказала она, не в силах сказать что-либо еще и едва замечая, что рядом собралось еще больше душ.
– Да здравствует царица Персефона!
Она не слышала, кто это сказал, но души ответили
Персефона провела еще несколько часов с душами, пока они продолжали готовиться к битве. Как бы ей ни хотелось, чтобы этого не случилось, она чувствовала, что это неизбежно после того, что произошло с Тесеем. У него был Шлем Тьмы, что означало, что в любой момент он мог вернуться в подземный мир незамеченным. Решит ли он позже, что выпустить Кроноса в мир смертных было недостаточно? Попытается ли освободить еще больше титанов или других монстров из глубин Тартара? Персефоне оставалось надеяться, что ее магия сохранит свою силу, что Геката сможет защитить границы до возвращения Аида.
Боль пронзила ее грудь, внезапная и острая, прежде чем переросла в тяжелое и постоянное давление. Это ощущение сопровождало ее с тех пор, как она оставила Аида в Александрийской башне, и усилилось после ее сна. Она устала от этого чувства.
Ее взгляд упал на клинок, подаренный ей Ианом. Кинжал лежал теперь на столе Аида. Когда она вернулась в замок, то зашла в его кабинет, который больше походил на убежище, чем любая другая часть дворца. Все выглядело так, будто он все еще был здесь. Тут все пахло им. Она могла бы притвориться, что он просто уехал по делам.
Магия Гермеса наполнила воздух знакомым ароматом, и бог появился возле двери. Он изменился после битвы и выглядел гораздо привычнее – в брюках цвета хаки и белой рубашке на пуговицах.
– Привет, Сефи, – сказал он тихим и немного меланхоличным голосом.
– Есть новости? – спросила Персефона.
– Не об Аиде.
У нее упало сердце, хотя она ожидала именно этого.
– Я пришел передать приглашение от Ипполиты, королевы амазонок. Она просит тебя присутствовать на похоронах Зофи.
Похороны.
Это был не первый раз, когда она присутствовала бы на похоронах уже после того, как встретила друга в подземном мире, но эта мысль все еще страшила ее.
– Когда? – спросила Персефона.
– Она будет похоронена сегодня вечером, – тихо сказал Гермес.
Персефона сглотнула и отвернулась к окнам.
– Я знаю, что я царица подземного мира, но я еще не богиня смерти, – сказала она. – Я не знаю, как смириться с тем, что видела, как умирает Зофи.
– Ты не просто видела, как она умирает, Персефона, – сказал Гермес. – Ты видела, как ее убивали.
Все произошло так быстро. Зофи нашла их, и как только она вошла в гостиничный номер,
Не имело значения, что амазонка была довольна. Персефона жила с этим ужасом и не могла перестать думать, кто еще из ее друзей мог стать жертвой Тесея.
– Ты пойдешь со мной? – спросила она.
– Конечно, – сказал он. – Мы все пойдем, Сефи.
Когда Гермес ушел, Персефона направилась в покои королевы, желая узнать последние новости о Гармонии. Она обнаружила Сивиллу сидящей на кровати рядом с богиней.
– Как она? – осторожно спросила Персефона.
– Геката говорит, что у нее жар, – ответила Сивилла.
– Это нормально для богини?
– Она не сказала, что это плохо, – ответила Сивилла, а затем посмотрела на Персефону. – Возможно, ее тело исцелится само.
Персефона наблюдала за лицом Гармонии, бледным и воспаленным одновременно. Ей хотелось верить, что Гармония поправится без помощи магии, но в то же время она не очень на это надеялась. Это зависело от того, сколько яда Гидры попало в ее вены.
Что, если Гармония не справится? Персефона сжала челюсти и отогнала эти мысли прочь. Потерять Гармонию было невозможно.
– Есть новости об Аиде? – спросила Сивилла.
Персефона проглотила что-то густое и кислое, застрявшее в горле.
– Пока ничего, – ответила она.
– С ним все будет в порядке, Персефона, – сказала Сивилла тихим шепотом.
– Ты знаешь это или просто надеешься?
– Я знаю то, что видела раньше, – сказала Сивилла. – Когда была оракулом Аполлона.
Когда Персефона впервые встретила Сивиллу, та заканчивала последний семестр колледжа в университете Новых Афин. В то время она уже привлекла внимание Аполлона и была готова к многообещающей карьере божественного оракула, но он уволил ее после того, как она отвергла его ухаживания. Персефона открыто предостерегла его от этого шага, но столкнулась с негативной реакцией публики. Аполлон, несмотря на все свои недостатки, снискал расположение людей, хотя теперь, само собой разумеется, бог музыки снискал расположение и Персефоны.
– А теперь, что ты видишь? – спросила Персефона.
– У меня нет божественного канала.
– Означает ли это, что у тебя нет видений?
– Видения есть, но я не могу гарантировать их точность без божественного канала, – объяснила Сивилла.
– Хочешь такой канал?
Воцарилось молчание. Сивилла явно была ошеломлена.
– Я не знаю, будут ли когда-нибудь построены храмы в мою честь или появятся ли поклонники, которые будут искать моей мудрости, но я должна вступить в войну с Хелен и Тесеем в средствах массовой информации, и мне нужен кто-то, кому я доверяю, кто-то на моей стороне.