Прикосновение Иуды
Шрифт:
— Гаррет, — снова выдохнула Ильза.
Он обожал, как его имя звучало в ее устах. Зажав зубами сосок, Гаррет потянул его, отпустил и переключился на второй. Он продолжал дразнить, облизывать, очерчивать языком и вбирать в рот. Тихие стоны Ильзы отзывались во всем его теле. Самые сладкие звуки из всех, когда-либо слышанных Гарретом.
Ему не нужны были презервативы, чтобы поклоняться ее груди. Он мог бы играть с ней весь день. Спустившись пальцами вниз по животу Ильзы, Гаррет осторожно пробрался ей в штаны. Под ними были шорты, проникновение под которые напоминало
Остудив влажный сосок прохладными выдохами, Гаррет заметил, как исказилось ее лицо. Сексуальное напряжение раздвигало рамки практичности и самоконтроля. Протолкнув ладонь Ильзе между бедер, Гаррет провел пальцем по влажному входу и улыбнулся тому, как ее глаза подернулись поволокой.
— Мы…
Когда он погладил клитор и вошел в нее пальцем, она позабыла слова. Член подрагивал от похоти, но куда больше Гаррета увлекало то, как Ильза хваталась за его плечо, чтобы устоять на подкашивающихся ногах. Тепло ее тела сдавливало и окутывало его палец.
— Да? — вожделение било через край. Гаррет хотел заставить ее сломаться и раствориться в нем. Хотел закоротить ее блестящий ум и стать единственным, о чем она сможет думать. Ильза была такой тугой и гладкой, что желание скользнуть в нее причиняло боль. Гаррет рвался заменить палец ртом или членом — так много способов исследовать ее для обоюдного наслаждения, да и, Бога ради, просто прикасаться к ней.
От тяжелых вздохов у нее покачивались груди.
— Я нашла их, — Ильза приподняла три упаковки из фольги.
Он улыбнулся и вошел в нее уже двумя пальцами, очарованный румянцем на ее щеках и тем, как она шумно сглотнула. Ахнула бы Ильза, если бы он сорвал с нее штаны и взял ее ртом? Подразнив большим пальцем клитор, Гаррет поднялся и снова ее поцеловал.
Господи, он мог к этому привыкнуть. В глубине души Гаррет знал, что ступает на зыбкую почву. Двум анализам было не под силу стереть десятилетия отрешенности. Он не позволял себе привязываться к людям. Даже завидуя страсти Майкла и Рори, Гаррет никогда не хотел ничего подобного для себя. Никогда не хотел раствориться в другом человеке.
До появления этой женщины.
Хрупкой, уязвимой. Человека на сто процентов.
Она могла погибнуть.
Ее могли у него отнять.
Как бы ему ни хотелось и дальше ласкать Ильзу, он высвободил пальцы и снова поднял ее на руки, не обратив внимания на упавший лифчик. С каждым яростным ударом сердца Гаррет все сильнее жаждал повалить ее на пол и взять, но боялся причинить ей боль. Члену стало тесно в штанах, и путь до спальни показался Гаррету слишком долгим. Он положил Ильзу на кровать с осторожностью, на какую не считал себя способным, после чего стянул с нее штаны, шорты и белье. Она была так же прекрасна, как и в тот вечер, когда Гаррет заглянул в приоткрытую дверь ее спальни. Светлые волосы прилипли к влажным щекам, глаза блестели из-под полуопущенных век. Под его голодным взглядом Ильза приподнялась на локтях. Соблазнительная,
Дрожащими руками Гаррет снял с себя куртку. Привстав на колени, Ильза потянулась к нему, но он покачал головой. Гаррет знал, что если позволит прикоснуться к нему, долго не продержится. Всего три глубоких поцелуя, и он чуть не кончил.
— Я хочу помочь, — надулась Ильза и выпятила нижнюю губу. Однако блеск ее глаз противоречил выражению лица.
— Ты играешь со мной? — Гаррет едва заметно улыбнулся. Не справившись с пуговицами на рубашке, он просто нетерпеливо сорвал ее с себя.
— Возможно, — Ильза перевернулась на живот и поползла — нет, заскользила — по простыням. При виде призывно покачивавшихся ягодиц у Гаррета напряглись яйца. Обернувшись через плечо, она посмотрела на него. — Ты возражаешь?
Бросив рубашку на пол, он остался босым и в штанах — куда обнаженнее, чем с любой другой женщиной. Все у него внутри оборвалось. Гаррет не знал, справится ли. Целоваться было приятно. Боже, более чем приятно. Сосать соски Ильзы казалось ему наивысшим блаженством, но лишь пока он не коснулся ее между ног.
Но смог бы Гаррет оголиться полностью? Подвергнуть Ильзу каждой части себя? Осмелился бы?
Он смотрел на нее, разрываясь между сильнейшим желанием взять ее и потребностью защитить.
— Гаррет, я хочу всего тебя, — откинувшись на подушки, Ильза протянула руки. Она была вспышкой золотистого света на темно-коричневых простынях. — Ты сдерживаешься из страха причинить мне боль. Я не боюсь.
— Возможно, тебе стоит, — он расстегнул верхнюю пуговицу ширинки.
— Нет, ты никогда меня не пугал, — медленно покачала головой Ильза. — Даже когда сердился на меня за то, что я до тебя дотронулась. Ты просто пытался позаботиться обо мне, уберечь и был терпеливым ко всем моими безумными идеями сумасшедшего ученого.
— Я гораздо темнее, чем ты думаешь, — Гаррет убивал людей прикосновением. Он отталкивал их и не скрывал злости, лишь бы они не пытались с ним сблизиться. Но с Ильзой у него ничего не вышло.
Она пробралась за все его баррикады, пробив себе путь в сердце и душу. Если бы Гаррет показал ей всего себя, ее отказ бы его убил.
— Ты страстный, — Ильза глубоко вздохнула и села. — Честный. Преданный. Сильный. Ты всю жизнь был вынужден сдерживаться. Но со мной тебе никогда не придется.
Было непросто вести беседу, в то время как Гаррету хотелось лишь одного — вонзить в Ильзу член, взять ее, дать ей все, о чем бы она ни попросила и гораздо больше. Расстегнув вторую пуговицу ширинки, он зажмурился и заставил себя дышать. Гаррет сосчитал сначала до десяти, потом до двадцати. Когда он снова открыл глаза, Ильза по-прежнему сидела на кровати, глядя на него с доверием и желанием. Расстегнув штаны, Гаррет приспустил их и снял, оставшись обнаженным и уязвимым.
Член поднимался вверх, к животу. Восхитительная напряженность бушевала, но больше не душила.