Прими как есть. Я рядом

Данина Дарья

— Ты не ответила… что? Есть что скрывать? Ты перед ним теперь ноги раздвигаешь? Я же слышал тогда ваш разговор. От первого до последнего слова. — И с каждой секундой пальцы на её предплечье стискивались крепче. Теперь она чувствовала боль.

И, дав волю скопившейся в ней обиде, выпалила:

— Даже если так! Что?! Что дальше? — каждый раз удивлялась тому, как быстро этот человек меняет маски. Казалось, что у него их целая коллекция. И Стас виртуозно смахивает одну и цепляет следующую.

— Ты… — сдавленно произнёс и, наконец,

посмотрел ей в глаза. И стало невыносимо больно. Там, под рёбрами всё сжалось до крошечных размеров. Так, словно каждый орган выжимали с такой яростью, что становилось невыносимо это терпеть. — Врёшь.

— Не вру, — холодно произнесла, чувствуя как его пальцы медленно разжимаются на её руке. — И не собираюсь перед тобой оправдываться. Это моя личная жизнь и ты не имеешь к ней никакого отношения.

— Сука, — прошептал, нехотя разжимая свои пальцы.

— Ты повторяешься, — Кристина разогнула спину и теперь смотрела на него сверху, — и я была права, Стас. Ты не меняешься…

— Ты можешь идти, — смотрел перед собой, избегая надменного взгляда рыжей.

Вот тебе на… надменный взгляд. У Рыжей.

Они поменялись местами?

— Телефон сначала верни. — Она протянула руку, и он не медля больше ни секунды отвернул край одеяла, оголяя нижнюю часть живота, где лежал его мобильный. — Надеюсь, когда-нибудь до тебя дойдёт, Стас…

— Давай только без этого, а? Мне твои нотации ни к чему, — покосился как она осторожно забрала свой мобильный.

И, засунув тот в задний карман джинс, попятилась к двери. Почему-то медлила, постоянно останавливаясь. Будто недосказанное обязательно должно быть сказано. Иначе она не заснёт следующей ночью.

— Уходи. — Не глядя ей в глаза, он стискивал пальцы в кулаки.

— Уйду! — Кристина огрызнулась в ответ, но так и не сдвинулась с места. Её щёки горели от злости. Челюсти сжались с такой силой, что она почувствовала резкую зубную боль. — Мне тебя жаль, Стас.

— Знала, что этими словами заденет его за живое. А потому произнесла это ровным и безжизненным тоном. Заметила, как шевельнулись желваки на безупречном, хоть и повреждённом мужском лице. — Всегда было жаль. А сейчас…

— Пошла вон! — и этот крик, кажется, мог разбить вдребезги стёкла. Его почерневший взгляд полоснул по нежной девичьей коже.

Кристина вздрогнула. Нижняя губа предательски задрожала, а в носу появилось лёгкое жжение.

— Буду только рада. — Процедила девушка сквозь зубы и снова попятилась. Дошла до двери и завела руку за спину, нащупывая хромированную рукоять.

— Вот и славно, — Стас усмехнулся, старательно убеждая самого себя в том, что боли нет. Ни физической, ни душевной. Её вообще не существует.

Мы её придумали…

Глава 19

Хлопнула дверью так, что сама вздрогнула. Ругая

себя и проклиная Холодного, в очередной раз должна была убедиться в том, что воздушные замки в её голове действительно… воздушные. Они не стоят ровным счётом ничего. Они растворяются в тот же миг, когда к ним прикасаешься. Запускаешь руку, и они просачиваются сквозь пальцы, оставляя на коже почти незаметный осадок. Прохладный и даже приятный. Но абсолютно безнадёжный.

— Придурок! — рвано выдохнув, Кристина застыла посреди прихожей.

И зачем-то оглянулась. Будто всё ещё ждала, что он выйдет за ней и подкинет очередную гадость, добивая. Или остановит. Попросит не уходить.

Или хотя бы просто окликнет её…

Она и правда безнадёжна.

Лопатками ударившись о шкаф, опустила голову и протяжно вздохнула, чувствуя, что вместе со сгустками гнева выходит что-то ещё. Вязкое, густое. Липкое. То, от чего так просто не отмахнуться. Не стряхнуть взмахом руки и не сдуть, словно пыль.

Он не может…

Не может продолжать манипулировать ей! Даже сейчас. Тем более сейчас!

Почему она всё ещё робеет перед ним? Почему пропускает через себя каждое слово? Каждое чёртово колючее слово! Так смотрит на него… даже когда дерзит. Не может это контролировать, как бы ей не хотелось.

А он чувствует. Собирает все её эмоции в общую кучу. Собирает по горстке, по крошкам, по крупицам… словно колоду карт. И раскладывает пасьянс, не давая ей никаких шансов. Каждый раз одерживая победу и торжествуя. Упивается своим превосходством.

Это же Холодный. Разве может человек измениться в одночасье? Да и… хочет ли он этого на самом деле?

Услышав шелест домашних тапочек по полу, Крис медленно подняла голову. Быстрым движением помахала руками перед глазами, осушая подступающую капель, и натянуто растянула губы.

— Уже уходишь? — Вытирая руки о свой фартук к ней вышла Антонина. Взволнованно всматриваясь в лицо Кристины, она заметила покрасневшие глаза. — Что случилось? Поругались? Что тебе этот олух наговорил?

— Ничего, — коротко махнув головой из стороны в сторону, Тина сама не заметила, как пальцы на руках сжались в кулаки.

— А глаза на мокром месте тогда чего? Когда вы успели? Ты же пять минут назад с подносом ушла в комнату? Я только кофе собиралась принести. — Подойдя ближе, Тоня участливо заглянула во влажные глаза девушки.

— Всё нормально, — отмахнувшись, снова помотала головой, — не страшно. Бывает… — Балбес, честное слово. Я знаю, что он за словом в карман не лезет. Но он отходчивый. Не со зла. Скорее, воспитания должного не достаёт.

Воспитания?

Ну да… конечно.

Промолчав, Кристина оттолкнулась от стены и открыла шкаф. Достала куртку и, накинув ту на плечи, снова замерла. Поджав губы, продолжала проматывать в голове всё произошедшее и продолжала накручивать себя. Опустошалась и одновременно наполнялась… Копила гнев и, кажется, теряла остатки рассудка.