Прими как есть. Я рядом

Данина Дарья

— Почему?

— Родителей в гости пригласили. Юбилей какой-то. Они поедут с ночёвкой. Развеются хоть…

— Поезжай с ними, — Таня скинула с лица зачётку, — тоже развеешься. Тебе не помешает. — Выделяя интонацией последнее предложение, блондинка косо посмотрела на свою соседку.

— С пенсионерами? — хихикнула Крис. — Думаешь, это то, что мне нужно?

— Да хоть бы с пенсионерами! В любом случае, это лучшее, чем сидеть здесь! Я уеду утром к своим. А ты? Будешь в четырёх стенах торчать? Я бы взяла тебя с собой, но, боюсь, ты не согласишься.

—

Да уж, — Тина робко улыбнулась, — как-нибудь в другой раз. Ты ведь говорила, что к вам родственники приехали?

— Там целый табор, — подкатив к потолку глаза, Татьяна дёрнула плечами, — одним гостем больше, одним — меньше. Уверена, что ты там легко сольёшься с толпой. Тем более… Глеб спрашивал про тебя. — Игриво улыбнувшись, она легонько толкнула Тину.

— Да ну тебя!

Глеб…

Кристина познакомилась с ним всего пару дней назад. Это троюродный брат Тани из Воронежа. Родственники приехали к ним на неделю, и брат, решив заодно навестить сестру, успел познакомиться с её соседкой.

— Ну, что? А вдруг?

— Вдруг, что? Тань, прекрати, — пряча улыбку, Тина не торопясь поднялась на ноги и расстегнула пиджак. — Не до того сейчас.

— А я придерживаюсь других взглядов, — важно проговорила девушка, поправляя свои светлые локоны, — клин клином вышибают. Слышала о таком? Глеб, между прочим, занимается греблей. И у него КМС по какой-то там борьбе… ты с ним как за каменной стеной будешь!

— Ты мне брата сватаешь? — тихо посмеиваясь, Кристина скинула с себя пиджак. Повесила тот на спинку стула, и покосилась на Таню.

— Да я была бы счастлива! Я, конечно, помню, что обещала молчать, Крис. Но… если ты хочешь выкинуть из головы этого урода, — последнее слово она поместила в кавычки с помощью пальцев, — то тут только так. Учёба тут не спасёт. Отвлечёт ненадолго, но не спасёт. Тут нужны кардинальные методы. Я так считаю. — Подытожила Таня и зашуршала в сумочке, доставая телефон.

— Я не готова к чему-то такому, Тань.

Она вообще ни к чему не была готова. А потому сама мысль об отношениях с кем-либо вызывала внутри беспокойство. Именно беспокойство. О приятном влаги речи тут не шло.

— А Артём? Он же таскается к тебе через день? Ему ты говорила, что не готова?

— Говорила, — Тина пожала плечами.

— Но он всё равно таскается… он тебе хоть нравится?

Вздохнув, Кристина отвернулась. Нравится? Возможно. Совсем немного. Чуть-чуть. Но ведь, говорят, что Чуть-чуть не считается?..

Таня, услышав правду в тот день, долго молчала. Опустив взгляд на свои руки, осмысливала то, что услышала от Кристины и не спеша собирала целостную картинку в своей голове. Все становилось на свои места. Она не стала расспрашивать о деталях и подробностях всего, что происходило между этими двумя, и Кристина была ей за это безмерно благодарна. Единственное, о чем она спросила: он хоть жалеет? Он просил у тебя прощения? Чёрт! Он же в ногах у тебя должен ползать!

—

Думаю, он уже получил своё наказание, — задумчиво ответила Крис, поджимая губы.

— Ну и Гнида! — выругалась Татьяна, качая головой. — А ведь так смотрел на тебя! Так, словно… не знаю. Так смотрят на любимых… а тут…

— Ты обещала не осуждать, Тань, — тихо произнесла Кристина, поднимаясь в тот вечер из-за стола и включая газ, чтобы закипятить чайник.

— Я… — растеряно хлопая глазами, Татьяна проследила за спокойными движениями подруги, — нет… я не осуждаю. Тебя! А он…

— Он, думаю, уже всё понял, Тань. — Стоять спиной было легче. Потому что взгляд Тани… он пронизывал до костей. И в нём действительно не было осуждения. Разве что, шок? Гнев? И это нормально.

— Ты… простила его? — искренне недоумевая. — Как ты смогла?

— Не знаю. — Пальцами сжала переносицу и зажмурилась, опустив голову, — наверное. Иногда ненавижу. До сих пор ненавижу. И ненавижу себя за то, что всё чаще забываю о том, что должна его ненавидеть. Это… так изматывает.

— А Никита? — вдруг спросила Татьяна после затянувшейся паузы. — Он знает? Он знал об этом?!

— Понятия не имею, — Кристина насыпала заварку по кружкам.

И замерла.

Вот именно этого она и боялась. Рассказать об этом Тане, и посеять зерно сомнения по отношению к Никите. Ведь эта правда может повлиять и на них.

— Я узнаю!

— Нет! Нет, Тань! Даже не думай! Не надо! Что? Что ты потом будешь делать с его ответом? Не надо! Если он знает? Что он мог сделать? А если не знает?.. Я хотела, чтобы это осталось только между нами. Ты сказала, что никому ничего не скажешь?

— Но, Крис?

— Нет, — сжала в ставшей вдруг влажной ладони прихватку, — нет, Тань. Не смей, слышишь? Не ввязывай в это и Никиту. Поняла? Я этого и боялась. Опасалась, что, рассказав, это испортит твои отношения с Никитой. Он тут не при чём.

Нахмурившись, Татьяна нервно провела пальцами по светлым волосам. Память начала воспроизводить тот вечер, когда случилась авария. Она полностью… всецело была тогда на стороне Стаса. Она хотела поддержать его. Она видела, как ему плохо. Видела, как он смотрит на Кристину. И даже помыслить не могла о том, что он совершить подобное. В тот вечер она подумала: он глубоко несчастный человек. В этих глазах было столько боли. Будто перед ним рушится целый мир, так долго и кропотливо им выстраиваемый. Просто… в одночасье. А потом его признание. Перед столкновением.

Это мой папаша приложил руку к смерти моей мамы.

Внутри всё оборвалось. В буквальном смысле. Эти слова впечатались в голову вместе с ударом. Оставили клеймо на подкорке, не давая спать по ночам. Потому что она не могла это обсуждать. Ни с кем. Это был не её секрет.

А тут…

Сколько ещё скелетов в шкафу у этого парня?

И… как они с Никитой сумели спеться. Они ведь такие разные.

Или… возможно, она знает Никиту не так хорошо, как ей кажется?