Прими как есть
Шрифт:
— Что, прости? — он подумал, что ему послышалось. Но, глядя на искаженное гневом лицо, понял, что она действительно произнесла это.
Уголок его губ дёрнулся вверх.
— Я сказала: заткнись. — И эта ярость, сдерживаемая ею изо всех сил, казалось, вот-вот обдаст кипятком обоих.
Хмыкнув, Холодный шагнул к ней. Его брови сошлись на переносице, а крылья носа едва заметно шевельнулись.
— Повтори, — пока ещё не понимал, нравилось ему это, или же наоборот. Ждал ли провокации с её стороны, или просто умилялся невесть откуда взявшейся храбрости.
Тина расправила плечи и задрала
— Ты оглох? — ни без труда выдавила из себя девчонка.
Вот это да.
Стас не заметил, как его губы сами собой растянулись в широкой улыбке. Он обнажил белоснежные зубы, а она едва не рухнула в обморок от его реакции.
Смешно? Тебе смешно, чёртов ты козлина?!
— Ненавижу тебя. — Выплюнула ему в лицо, надеясь, что он перестанет после этого скалиться. Но не вышло. — Ты… жалкий мальчишка. Самонадеянный и… незрелый. Такой жалкий, что мне самой хочется смеяться! — интонация её голоса повышалась, однако она не могла кричать. Это был шёпот на грани хрипа. — Ты понятия не имеешь, что такое чувства. Так? — вот оно… ещё не полностью, но эта улыбочка медленно начала сползать с его лица. И она продолжила, упиваясь его замешательством: — тебя не научили любить. Так? Я ведь права… мама не любила? Или папа? Может, тебя обижали? Так же, как и ты меня теперь? Отыгрываешься на слабом. Это ведь так просто… И знаешь? Мне уже плевать на фото, которыми ты меня шантажировал! Плевать! Можешь хоть сейчас их разослать! Отправь декану! Нет! Ректору! Давай! — он молча жрал всё, что она говорила. А Кристина, видя его молчаливую реакцию, только сильнее злилась. Неожиданно для себя подняла руки и со всех сил толкнула парня в грудь. Стас покачнулся, но, словно прикованный к этому месту, не сдвинулся. Смотрел на неё, слегка прищурившись. И, чувствуя, будто внутри него тлел крошечный уголёк… а она… она дула на него изо всех сил.
— Давай! — прокричала, снова толкая. Ощущая его горячую кожу под своими ладонями. — Ну? Чего ты стоишь истуканом, Холодный?! Что ты смотришь на меня? Доставай свой чёртов телефон и отправляй! — её руки застыли напротив его торса. Пальцы сжались в кулаки до такой степени, что костяшки на них побелели. Ногти вонзились в собственные ладони. — Жалкий… обделённый вниманием. Неуверенный…
Увидела как дёрнулся под кожей его выступающий кадык. Теперь желваками играл Стас. Его зубы сжались до такой степени, что он почувствовал боль. Хотелось перехватить её за глотку и впечатать в эту стену так, чтобы она забыла как её зовут! Чтобы весь воздух из лёгких выбило! Чтобы спесь эту неуместную сбить. И дух боевой придушить на корню…
Но вместо этого он делает глубокий вдох. С губ снова срывается усмешка. А маска, которую он так редко снимал, опять оказалась на его лице. На прекрасно-ужасном лице.
— Надеюсь, тебе стало легче после исповеди, — взгляд Стаса скользнул на её руки. Пальцы всё ещё были сжаты в кулак. И, недолго подумав, он перехватил их за запястья и поднял на уровень своего лица. — Ты права, — мягко прикоснулся губами к стиснутым в кулачки пальцам, — меня не научили
После этих слов она вырвала свои руки из его хватки. Дёрнула ими и, прижав к груди, принялась растирать те места, где секунду назад были его губы.
— Мне нужно на пары, — устало произнесла, словно растеряла весь свой пыл.
— Не нужно, — покачал головой.
— Мне нельзя прогуливать, — невыносимо… это так утомляло: биться в закрытые двери. — У меня и так хвосты… я не успеваю…
— Я договорюсь, — поправил на её груди пиджак.
— Ты не понимаешь… Боже! Почему я вообще тебе это объясняю? Я не ты, Стас! У меня нет твоих связей! И мой отец не спонсирует универ! Я здесь только благодаря тому, что усердно учусь!
— Я всё решу. Ты слышишь?
— Нет. Это ты не слышишь… я не хочу, чтобы ты решал! Я сама в состоянии справиться! Просто не мешай мне!
— Тина, — убрав от девушки руки, Холодный принялся застёгивать пуговицы на своей рубашке, — твой дружок сегодня пришёл на пары?
— Что? — не сразу поняла, к чему был этот вопрос.
— Я спросил: Артём сегодня пришёл в универ?
— Да, — пришёл. Но избегал не только её компании, но даже не смотрел в её сторону. Но написал Кристине смс: Спасибо. Я правда благодарен тебе, Крис. Но думаю, что на нашем общении лучше поставить паузу. Пока всё не утихнет. Для твоего и моего блага.
Но Холодному это знать необязательно.
— Вот… видишь? — Стас легкомысленно пожал плечами. — Твой дружок на свободе. А знаешь почему? А… ну, о чём это я? Конечно, ты в курсе. Потому что я забрал заявление. А почему забрал? — Он застегнул последнюю, самую верхнюю пуговицу на своей чёрной рубашке, — Правильно… потому что ты "подписала" со мной договор. Но ведь никогда не поздно вернуть Артёма обратно, да? — поднял с пола её упавший рюкзак, и стряхнул с него пыль. — Поэтому сейчас ты не идёшь на пару, Тина. Сейчас ты идёшь со мной. И мы кое-куда прокатимся. Хорошо?
Глава 66
Это был небольшой домик. Одноэтажный, из белого кирпича, с невысокими воротами и прелестной калиткой с витиеватыми узорами.
Кристина задумчиво осматривала чьи-то владения и пыталась понять, к кому они приехали. Не похоже, чтобы этот маленький, но с виду уютный дом принадлежал чете Холодных.
Стас достал из бардачка ключи и, выйдя из машины, отправился открывать калитку. Открыв, обернулся и взмахнул рукой, давая понять Кристине, чтобы та тоже выходила.
— Чей это дом? — спросила прежде чем ступить на чужую территорию.
— Это так важно? — улыбнувшись, Стас кивнул в сторону двора, — Заходи. Здесь никто не кусается.
Помявшись пару секунд, Тина прошла вперёд и осмотрелась. Небольшой двор, заснеженные яблоньки, маленькая беседка, ряд пушистых ёлочек и вольер, в котором, кажется, и правда было пусто.
— Пошли внутрь, — тихо проговорил Стас, зашагав к дому и по пути ногами раскидывая снег на узкой дорожке.
Кристина поспешила за ним. Постоянно озираясь по сторонам и с любопытством рассматривая участок.