Прими как есть

Данина Дарья

Теперь добраться до её груди будет сложнее.

— Посмотри на меня, — и… чёрт! Он готов поспорить, что впервые что-то подобное из его уст звучало как просьба, а не требование. И, кажется, Тина тоже это почувствовала. Потому что через пару секунд взмахнула ресницами и посмотрела ему в глаза.

Было видно, как она старается взять себя в руки. Сжимала губы, чтобы её подбородок не дрожал. Старалась не моргать, чтобы не спровоцировать жжение в глазах. Храбрилась. И, наверное, тихо ненавидела.

Нависая над ней, он обжигал горячим дыхание её лицо. Кристина чувствовала приглушённый запах кофе и сигарет. Чувствовала, как её глотка

пульсирует от его близости. Чувствовала, как в области живота, там, где касаются её его пальцы, бегут мурашки.

— Я так скучал по тебе, Тина, — прохрипел, продолжая оглаживать её талию. Только теперь это была ладонь. Горячая. Жар пропитывал плотную ткань платья. — Все мысли… целыми днями… всё вокруг тебя. Понимаешь?

Опустил голову и губами коснулся её скулы. Мягко провёл ими до линии нижней челюсти, впитывая ощущения. Бархатистая кожа пахла очень приятно. Ненавязчиво. Нежно.

Рука смелее обвила талию, дёргая на себя. Кристина резко втянула воздух, а её руки тут же легли на его плечи. Пальцы машинально сжались на тёмной и приятной на ощупь рубашке. Попыталась оттолкнуть, но предостерегающее рычание пригвоздило к месту. А язык, заскользивший по её шее, совершенно неожиданно выбил почву из-под ног.

Стас сделал шаг, и ей пришлось попятиться. Ещё один кричащий вдох, когда её лопатки мягко ударились о стену. И этот вдох, кажется, напрочь выбил из его башки оставшиеся мысли. Начисто стёр оставшиеся грани.

Втиснув колено между её ног, Холодный слишком резко дёрнул её платье. Задирая почти до талии и тут же перехватывая выдох. Впечатывая свой рот в её, и в тот же миг вдыхая воздух, так и не сорвавшийся с её губ.

Переплетая их языки, понимал, что пропадает. Исчезает прямо здесь и сейчас. На этом месте. Растворяется в ней. До невозможного.

Тина тихо скулит ему в рот, а её пальцы скользят по его спине, и хватаются за шею. Ногти снова вонзаются под кожу, но Стаса это уже мало волнует. Напирает сильнее, и свободной рукой обхватывает подбородок. Направляя и стискивая. Тихо рычит, когда она поднимается на носочки и едва не взбирается на стену позади себя.

— Тина, — шепчет, и опускает руки на её поясницу. Ниже. Сминает ягодицы, а затем подхватывает под бёдра и поднимает в воздух.

Кристина интуитивно обхватывает ногами мужскую талию. Платье уже задралось до талии. Его руки. Горячие, как раскалённый добела металл. Губы. Ласково ведут дорожку от подбородка к уху. Зубы впиваются в мочку и, играя языком с серьгой, он втягивает её в рот. Посасывает.

Шаг в сторону, и её ягодицы касаются прохладного стола. Стас наваливается сверху, и стягивает по её плечам пиджак до локтей. Останавливается, осматривая неглубокий вырез на платье и, недовольно прыснув, всё же кладёт ладонь на её шею. Большим пальцем ласково проходится по мягкой коже и улыбается. Смотрит на то, как с каждой секундой её щёки всё больше наливаются румянцем. Кайфует от того, как дрожат её губы.

И Кристина снова не сопротивляется. Смирилась? Наверно. Жаль только, что не отвечает. Просто позволяет.

По телу прошла отчаянная, почти лихорадочная дрожь, когда она провела языком по губам. Будто слизывая то, что он на них оставил. Пробуя его на вкус. И пряча глаза за длинными ресницами.

И всё стало неважно. Абсолютно всё. Он слышал прерывистое дыхание и с трудом контролировал собственные движения. Руки слегка дрожали.

Не сделай. Ей. Больно.

Кристина

снова подняла взгляд. Её ноздри дрожали, а зубы мелко стучали. Пальцы впивались в столешницу. Она стискивает зубы, когда Стас руками забирается под задравшееся платье и цепляет пояс её чёрных капроновых колготок. Тянет вниз, и девушка приподнимает бёдра, позволяя ему это сделать осторожно. И он делает. Медленно спускает их до щиколоток и, скинув с её ног обувь, оголяет ступни. Расстегивает ремень на своих брюках и от звона бляшки, Тина снова вздрагивает. Старается не думать о том, что позволяет ему касаться себя. Закрывает глаза, и просто абстрагируется. Оставляет крошечное место в сознании, которое отвечает за ощущения. Отстраняется от зудящих в подкорке мыслей, понимая, что просто отдаёт ему долг…

Слышит шелест и открывает глаза. В руках у Стаса презерватив. Он спускает резинку боксеров и быстро натягивает резинку на эрегированный член. И, кажется, впервые она смотрит не отводя взгляд. Смотрит, чувствуя, как её щёки горят огнём. Смотрит, и сглатывает слюну, смачивая пересохшее горло.

Стас поднимает голову. Тяжело дыша, приближается вплотную. Снова подхватывает её бёдра и дёргает на себя. Резко. Придвигая её ягодицы на самый край стола. Держит крепко, боясь, что она может исчезнуть. Боясь, что передумает; придёт в себя и снова начнёт бороться за свою гордость.

Именно. Гордость. Чтобы ни происходило, он так чётко прослеживал её гордость. Всё ещё несломленную. Взгляд, полный упрямства даже тогда, когда это абсолютно бессмысленно. И он упивался этим. Даже сейчас.

Сдвинул в сторону резинку чёрных трусиков и провёл по нежным губам пальцами. Там было совсем слегка влажно. Совсем. Почти ничего. Смочив слюной пальцы, вернул их обратно. И снова. До тех пор, пока она не задышала чаще. Приоткрыв рот, Стас дышал так же тяжело. Возбуждаясь сильнее. С каждым, блядь, её вдохом. Шаг назад. Он обхватил её щиколотки и поднял ноги, закидывая себе на плечи и опускаясь. Провёл горячими ладонями по гладким икрам и, не закрывая глаз, языком коснулся клитора. Задел его, и Тина дёрнулась назад. Зашипела и попыталась отстраниться. Но сильные руки вернули на место.

— Не шевелись, — прозвучал низкий шёпот. — Не надо, Тина.

И, убрав руки с ног, брюнет смял её ягодицы, и прижался ртом к слегка набухшему клитору. Втянул в рот, нежно посасывая и играя с ним языком. Рисовал круги, прислушиваясь к тому, как в ушах гремит кровь.

Блядь… какая же она…

Кристина всхлипнула. Пальцами впилась в воротник его рубашки, и потянула на себя.

Чёрт!

Стас оторвался от неё. Рваными и лихорадочными движениями принялся расстёгивать пуговицы, но терпения хватило лишь на половину из них.

— Не могу больше, — прохрипел, вновь придвигаясь к ней вплотную, и головкой члена провёл по мокрым лепесткам.

Секунда… и он внутри.

Вошёл резко и до самого основания. Застонал тихо, и прикрыл веки. Провёл языком по губам, слизывая её вкус. Крышесносный просто. Сладковатый. Совсем немного. И правда… будто цветочный нектар.

Склонился и сквозь платье смял её грудь. Сквозь платье поцеловал, языком нащупывая выступающий сосок. Бля-я-я…

Вернулся к губам. Скользящими поцелуями осыпал их, и сместился на шею. Покусывая и одновременно начиная двигать бёдрами. Наслаждаясь влагой и теснотой. Наслаждаясь тем, как плотно её лоно обхватывает его член. Так…