Прими как есть
Шрифт:
Внутри было так же уютно, как и снаружи. Только тепло. Светло. И приятно пахло. Казалось, будто совсем недавно кто-то хозяйничал на кухне. Но тишина в доме говорила о том, что кроме Стаса и Кристины здесь больше ни души.
— Мне кое-что забрать нужно, — пояснил брюнет скидывая с ног ботинки, — а потом отвезти.
— Ты не скажешь, чей это дом? — настойчиво поинтересовалась, глядя ему в спину.
— Если я скажу, это что-то изменит? — оглянулся.
Она молча уставилась на него. Пожала плечами и, вздохнув,
Конечно нет. И спокойнее ей от этого не станет. Но, судя по обстановке, интерьеру и общей атмосфере, этот дом не вызывал плохих ощущений. Создавалось впечатление, что здесь живёт хороший человек. Такой же уютный, как и этот дом.
— Проходи пока! — крикнул Стас из комнаты, где скрылся полминуты назад.
Зачем? Они что, здесь надолго?
Опустившись на пуф, стоявший в прихожей, она нерешительно расстегнула куртку. Просто, чтобы не запреть. Сняла перчатки и спрятала те в карманах. Поняла, что оставила телефон в рюкзаке, а рюкзак в машине.
— Чёрт! — шепнула себе под нос и встала, чтобы вернуться за ним.
— Ты куда? — появившись, и, видя, что она собралась уходить, Стас недовольно нахмурился.
— За телефоном, — посмотрела на него исподлобья, — я оставила его в машине.
— Я тоже, — приблизился к девушке и стянул с её головы шапку. Положил ту на пуф, а затем запер входную дверь. — Пусть там и лежат.
— А если…
— За час ничего не случится.
— Откуда тебе знать? У тебя, может, и не случится, — Тина свела брови от возмущения, — мне могут родители позвонить. Ты прекрасно знаешь состояние моего отца…
— Твой отец сейчас под присмотром, — Стас отмахнулся от её негодования, и протянул руки, чтобы стащить с неё куртку, — там вообще с ним ничего не случится. Уж поверь…
Сказал, а потом замер. Задержал дыхание, перехватывая вопросительный взгляд Кристины. Почувствовал как в горле образовался неприятный ком, и ни без труда пропихнул его глубже.
— Откуда тебе известно, где мой отец? — непонимающе всматривалась в тёмную радужку его глаз. Видела в них лёгкое замешательство и, кажется, крупицу страха.
Серьёзно?
Но так быстро сориентировался… едва заметно тряхнул головой и ухмыльнувшись, ответил:
— Я умею наводить справки, — настойчивей потянул за рукава её пуховика. И, сняв с неё куртку окончательно, отвернулся, чтобы повесить ту на вешалку.
Разделся сам и, не глядя больше на девушку, пошёл вглубь дома.
— Не стой, — через плечо, — пошли.
Несколько раз моргнув, Кристина заторможено открывала рот. Но слава не шли, и ей приходилось снова его закрывать.
Что. Это. Было?
Справки? Какие ещё справки? Он что, наводит справки на неё и её семью?
Запутавшись, Кристина решила опустить эту тему и подумать об этом позднее. Тогда, когда в голове не будет столько суетливых и бьющихся в конвульсиях мыслей. Когда
Поспешила за ним. По пути остановила взгляд на фотографиях, которые висели на стене. Задержалась, рассматривая на фото незнакомую женщину в обнимку с мальчишкой. И мальчишкой был явно не Стас. Этот был светловолосым и светлоглазым. Лет двенадцати. С кудрявыми волосами и ямочками на щеках.
— Ты заблудилась? — послышалось из комнаты перед которой Кристина замерла.
Девушка подкатила глаза и, вздохнув, оторвалась от незнакомых лиц и вошла в открытые двери.
— Смотри, — Стас, спрятав руки в карманах брюк, стоял к ней спиной. И, покачиваясь на пятках, тоже рассматривал фото. Эти стояли в рамках прямо на камине.
— Что там? — Кристина приблизилась и встала у Стаса за спиной. Украдкой выглядывая через его плечо, смотрела на ту же самую женщину. Но здесь она была гораздо старше. Рядом с ней сидела ещё одна незнакомка. Молодая и красивая женщина лет тридцати. И мальчик. И… на этот раз она узнала его. — Это… ты?
В ступоре рассматривала счастливое детское лицо. Открытый и лучезарный взгляд. Тёмные волосы, аккуратно зачёсанные на боковой пробор, и глаза-пуговки такого же черного цвета.
— Угу, — промычал, и кивнул на фотографию, — похож?
Очень.
Но Кристина не озвучила этот ответ. Только пожала плечами и равнодушно произнесла:
— Есть немного.
Поразительно. Как же узнаваем. Если бы она нашла эту фотографию на улице, даже тогда бы поняла, что это Холодный. Разве что… взгляд не тот.
Сейчас он холоден. Бездушен. Пропитан презрением. Но не счастьем. Там нет тепла совершенно.
Не удержавшись, она подняла голову. Он — опустил, глядя на рыжую в ответ. Отступил на полшага, чтобы можно было лучше её видеть.
— Что? — чувствуя, что девчонка хочет что-то сказать.
— Это твоя мама?
— Та, что слева. — подтвердил.
— Красивая, — заключила Тина, переводя взгляд с фотографии на него.
— Да, — кивнул соглашаясь. — Она умерла.
И… это не было новостью для неё. Она слышала о том, что его матери уже нет в живых, но не знала никаких подробностей. Просто не ожидала, что Стас сам заговорит об этом. С ней.
— Я слышала, — и мысленно отругала себя за то, что позволила себе в гневе упомянуть о его матери. Со злостью и порцией яда. А он проигнорировал это.
— И знаешь, — Стас осторожно сдвинул фото, приближая его к центру, — Ты не права… она меня любила.
Любила. И, пытаясь противостоять методам воспитания отца, загнала себя в угол. Она ведь даже развестись с ним не могла. Он создал ей такие условия, что женщина вообще боялась открыть рот. Мать никогда не любила его. И замуж вышла по необходимости. Там мутная история была. Стасу неизвестны все подробности.