Прими как есть
Шрифт:
Что, прости?!..
Её пальцы сжались в кулаки. С такой силой, что короткие ногти впились в ладони, причиняя боль. Заставив себя смотреть ему в глаза, она всё же ответила:
— Компенсацией? — провела языком по губам, и он мгновенно проглотил это движение. Почувствовал голод.
— Ты что-то имеешь против?
Стоял напротив, возвышаясь над ней почти на голову. Этот взгляд… надменность. Эта раздражающая царская манера смотреть на людей свысока. Его взгляд лениво
— Пошёл… ты… — прошипела, раздувая свои маленькие ноздри.
Стас застыл. Смотрел на ярость в блестящих глазах и диву давался.
Откуда эта смелость? Ещё "вчера" она едва не ползала у него в ногах… умоляла. Заглядывала в глаза…
— Осмелела, — утвердительно произнёс, кивая самому себе. Уголки его губ скептически опустились, а затем он тихо рассмеялся. — Тина, — продолжая смеяться, он протянул к ней руку. А затем, резко дёрнув её за локоть, рванул на себя. Сорвал с пухлых губ шипение. Его смех прекратился. А на смену ему пришло раздражение. Оно затопило его. Словно жидкая кипящая лава. Оно жгло изнутри, причиняя почти невыносимую боль. Боль, перерастающую в ярость. От её неслыханной дерзости…
— Пусти меня! — проговорила девчонка сквозь зубы, врезаясь своими пальцами в его, в попытке отцепить их от себя.
— Я бы на твоём месте был осторожнее со словами, — вдохнул полной грудью, пока она была так близко. Уловил тёплое и сбивчивое дыхание. — Потому что я могу потянуть за рычаг, который тебе явно не понравится. Улавливаешь о чём речь? М?
Тяжесть в паху тут же дала о себе знать. Напряженно вглядываясь в её лицо, он снова провёл языком по своим губам. Вспомнил вкус её кожи…
Сама виновата… сама попёрлась за ним. Дура!
Хотела показать, что не боишься его?!
Ну, конечно…
От одного взгляда на него, все конечности сводило мелкой судорогой. Всё внутри холодело. И, как бы она не пыталась казаться храброй… он всё ещё чувствовал её страх.
Глава 20
Шантаж. Грубый и откровенный. Бесцеремонный. Выбивающий почву из-под ног. Сбивающий дыхание.
А оно и так ни к чёрту.
Стас лениво провёл пальцами по чёрным волосам, словно зачёсывая их назад. И, поняв, что она перестала дёргаться, наклонился так низко, что у Кристины задрожали коленки.
— Ты меня хорошо слышишь? — тёплое дыхание шевельнуло волосы, неаккуратно заправленные за ухо.
— А что… — дыши, Крис. Глубоко и спокойно… — если нет? Ты, что? Шантажировать меня собрался?
Говорила и почти не слышала себя. Гулкое эхо внутри головы едва позволяло ей слышать собственный голос. Хотелось бы казаться
Но нет. Кристина совсем другая. И как же было тяжело цепляться за смелость, которой не было!
А Стас дышал так глубоко, как только мог. Вдыхал имбирь, который не особо любил, но этот…
Тот, что был на её теле, он был особенным. Таким же как все, но совершенно другим. Отрава. Он чувствовал, что ничем хорошим это не закончится. Чуял, что всё пойдёт не по плану… но не мог себя остановить.
— Шантаж? — слегка отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо, — я бы не сказал. Скорее, предостережение.
— Так ты это называешь? — на этот раз усмехнулась она. Как-то горько. С досадой.
— Мы же можем обо всём договориться…
— Что ты хочешь от меня? — свободной рукой Кристина стряхнула каплю с лица. Взвинчено тряхнула головой, — Что тебе нужно, Стас? Что ты прилип ко мне? М? Объясни мне? Может, я просто глупая и чего-то не понимаю? Ты же сказал, что мы обо всём забудем… и я приняла это! — шептала с надрывом, глядя в чёрные омуты напротив, — Но ты… что ты хочешь? Ты не можешь просто оставить меня в покое?!
Холодный безотрывно смотрел её в глаза. Под светом уличного фонаря они казались золотистыми. Будто оттеняли медный цвет её волос. И эти веснушки…
— Как поживает твой папа? — произнёс после затянувшейся паузы. Словно опомнился. И, выгнув брови, принял озабоченный вид. Словно его действительно беспокоило то, о чём он спрашивает.
— Что? — опешила. Открыв рот, нахмурилась. Ушам своим не верила.
— Что слышала, — ответил легкомысленно, — у тебя точно со слухом всё в порядке?
— О чём ты? — и всё же Кристина до последнего надеялась, что ей это померещилось.
— Я считаю, — Стас снова склонился к её уху, — хотя, нет… я уверен, что сейчас твоему папе противопоказано волноваться. Так? Не думаю, что ему станет легче, если он узнаёт о чём-то, что его расстроит. Правильно?
Самодовольно улыбнувшись, Холодный, наконец, отпустил её локоть и тут же сжал пальцы в кулак. В глотке поселился запах, исходящий от девчонки. Словно он надкусывал её, а не просто вдыхал.
Наслаждался каждой морщинкой на её лбу. Каждой искрой в её глазах. И этим изумлением на её лице…
— И неважно, что это будет, — Стас продолжил, пользуясь её замешательством, — фото, сделанное мной в душевой… или твой язык. Ты окажешь медвежью услугу себе и своему отцу, если о чём-то проболтаешься. Сердце твоего папы может не выдержать… — он не хотел этого говорить. Не планировал. Он вообще не хотел её запугивать, когда звал на "переговоры". Просто… так легла карта. Просто она сама его спровоцировала! Этой своей… спесью! — И скажи мне, что я не прав?