Прими свою тень

Демченко Оксана Б.

Глава двадцатая

Такие разные праздники

«Инки» – серебряная дождевая капля над раскаленной степью – снизился, как всегда, быстро и точно. Пандус развернулся так, что пассажиры смогли начать праздник, еще спускаясь из салона. Вот столы, вот неизбежная клубника. Вот Ясень Орри, седой и строгий, оберегает сокровище стаи. Но его никто не боится: дети, явно выздоравливающие, то и дело ловко утягивают ягоду-другую, чтобы с победным кличем умчаться прочь, потрясая мятым, истекающим соком трофеем… А вот и вожак Даур. Как будто ничего дурного и не происходило.

Йялл ощутил, как плавятся в мареве горячего и вкусного воздуха Релата его страхи. Не случилось с отцом ничего дурного, и не случится

больше. Вот он, здоровый и спокойный, душа открывается навстречу, уже и глаза вспыхнули радостью. А руки потянулись обнять Сати, сбежавшую по пандусу первой. И не будут более донимать пустые страхи, ушло их время, сгинуло, отболело.

– Стоило умереть во второй раз, чтобы обрести тебя, дочь моей первой семьи, – улыбнулся Даур, подхватив Сати на руки. – Ты очень похожа на свою маму.

– Ты уже говорил, – напомнила Сати, прижимаясь к плечу и радуясь, что семья и правда теперь есть, родная. – Но скажи еще разок: у нее глаза были зеленые?

– Да. Точно как у тебя. И доброта у нее была похожая, мягкая, как мех, ласковая. Доброта ведь бывает разной. Глянь на Йялла: его доброта колючая и серьезная.

Подошел Йялл, за ним Йур – принес котенка.

– А почему мы досыта едим клубнику только по праздникам? – сморщила нос Сати, в последнее время обнаружившая прелесть нового развлечения – засыпать окружающих волвеков вопросами.

– Чтобы праздники были сладкими, – рассмеялся вожак. – Мы не люди, дочка. Они хотят получить все, блистать ослепительно и непрерывно, затмевать соседей. И утрачивают радость в вечной погоне. Мы же сознательно делим время на будни и отдых. Запасаем клубнику – и торжественно ее поедаем…

Хороший простой ответ. Детский. «Есть, само собой, и взрослый», – улыбнулся Йялл. У людей и айри история расы насчитывает десятки веков. Порой память подводит, прошлое выглядит тусклым, утратившим драгоценные вкрапления достижений и целостность канвы событий. Но все же это история – и она дает о себе знать. Традициями, разноукладностью народов, легендами и привычками. Это стоит ценить и хранить, а еще – извлекать из архивов ради праздника. Чтобы оно не истлело, чтобы слабая и не умеющая хранить настроение память людей не лишилась хотя бы иллюзии живости. Праздники людей верно устроены – для людей… У волвеков же вся история свободной расы – полторы сотни лет. А все население – чуть более тридцати тысяч душ. Создавать традиции ради внешнего блеска стая не желает. Да и времени на организацию торжеств нет, у того же Ясеня Орри через час запланирована сложная операция, и до заката будет еще две, больных везут из столицы. Праздник стаи таков, какова стая. Мал, энергичен и наполнен внутренним огнем… Йялл покосился на сестру – прочла задумчивость и даже уловила часть невысказанного вслух.

Сати хихикнула, кивнула, спрыгнула в траву и пошла к столам. Весь праздник – полчаса по времени. Посадка, короткая вспышка радости общего сознания города – и вот уже выстроились в цепочку большие высотные мобили. Четыре часа движения в штатном режиме по самой спокойной трассе Релата… Великолепная возможность задать новые вопросы.

Йялл уклонился от активного участия в беседе, прикрыв глаза и сознание. Он устал от инспекции, дело о гибели мамы закрыто. Пружина, вынуждавшая все эти годы двигаться, тоже ослабла. Прямой заказчик покушения, айри Йенхо, мертв. Двоих исполнителей – людей, уже стариков, три дня назад нашли сотрудники Борха. Оба ответят перед судом людей, да и стая свое слово скажет. Прошлое стало окончательно прошлым, пора вытаптывать новый след на песке судеб стаи. Место капитана «Иннара» снова обрело привлекательность, стоит ли себя обманывать? Потому что Сати – существо странное, ему ли не знать, родному брату. В душе копится уверенность: будут перемены, большие и интересные.

– А почему «Инки» не сел сразу в Академии? – начала свою игру в вопросы Сати.

– «Инки» по грузовместимости и дальности

полета относится к космическим кораблям третьего ранга, – охотно пояснил Фэр и подмигнул: – Само собой, в классификацию он не вписывается, но люди обязательно должны хоть как-то систематизировать данные, это их привычка. У них нет общего сознания, умеющего сразу принимать новое и выделять для него соответствие. Ранг корабля, например… Совершая посадку в парке Академии, я нарушал семь из десяти базовых принципов высокоорбитальной навигации. В экстренной ситуации исхода стаи на мой безобразный поступок закрыли глаза. Но теперь правила опять в силе, пока их не пересмотрят.

– А почему…

– А почему ты забалтываешь всех вокруг, имея возможность прямого снятия большинства ответов из общей памяти? – хитро прищурился Йялл, включаясь в игру.

– Ответ из общей памяти – это… – Сати прикусила губу. – Это не праздник, а вот когда рассказывают, другое дело. Я хитрая, вот почему! Еще я боюсь появляться в Академии и болтаю, себя успокаиваю. Меня там будут изучать. Ужасное слово, как будто я болезнь или сломанный мобиль.

Сати глянула на Йялла жалобно. Он знал страх сестренки и всегда делился уверенностью, щедро и решительно. И не он один – вон Лорри прервала урок настройки на общность и сердито хмыкнула.

– Тебя встретит Риан, – утешил вожак. – Мы, вся семья Трой, тоже будем на Малом закрытом Совете. Никаких изучений и изучателей. Скажешь то, что сочтешь нужным. Спросишь о непонятном. И все, они станут думать и спорить, а ты отправишься в гости к другу Йялла. Его зовут Крон Энзи. Замечательный волвек, а при нем еще и конь. Ты верхом хоть раз каталась?

Сати смущенно пожала плечами. Покосилась на брата. Само собой, каталась… В последний день пребывания на Хьёртте. Йялл улыбнулся ободряюще. Вряд ли то катание можно счесть игрой и развлечением, ведь все вернулись еле живые от усталости. Затеял дело неугомонный Рик Горр, настойчиво предложив пробежаться по пустыне. Его друг, Рой Орри, намеревался при содействии двух снавей настраивать и выправлять поврежденный еще до рождения организм Паука – дядюшки Юки. Сати выдали полный защитный костюм, живой тканью обнявший кожу. Маска сделала дыхание вне купола совершенно нормальным. Рик-гролл подставил спину, укрытую удобной попонкой. А сам Йялл бежал волвеком, помогая Пауку держаться на спине второго гролла. Двигались не особо быстро.

Первичная настройка – на общность – прошла легко. Вторичная, более плотная, долго уточнялась двумя снавями, она фиксировала бинарность внимания на объектах: Сати – доноре и Пауке – акцепторе. Он, Йялл, работал контролером чистового канала, это утомительно до потемнения в глазах, до судорожной боли в шее. Шутка ли! От простейших реакций и до сложных обменных процессов – собрать здоровую проекцию в инфоплане, свить пуповину вторичной развертки и вживить Пауку. У людей есть довольно дальний аналог – капельница, старинный способ дозировки лекарств. Так и здесь: новое медленно и долго, день за днем, станет впитываться изуродованным организмом Паука и менять его, заново даруя то, чего лишила злая судьба. Право ходить, иметь нормальные для человека подвижность и силу… А еще, если повезет, слегка обмануть и отодвинуть старость. Потому и взята за основу проекция ребенка. В ней выше концентрация жизненных сил.

Для Сати процесс не опасен, однако и приятным его назвать нельзя. Но сестра терпела и помогала, она умеет быть взрослой и отвечать за важное. Это достойно гордости.

В купол Юки вернули без сознания, не всякое лечение обходится просто, без боли и осложнений. Потому и Рой не полетел домой, к деду, и сам Паук остался на Хьёртте, долечиваться. Фэр обещал, что через месяц пожилой человек начнет пробовать ходить на своих ногах, которые станут прямее и сильнее: новое приживется в тех структурах, которые стая именует высшими планами, и тогда тело подчинится перестроенной программе жизни.